После Ельцина. "Веймарская" Россия

Ельцин и Жириновский - дистанция между ними казалась неизмеримой. А теперь Владимир Вольфович может публично заявлять на каждом углу, что он лучший друг президента, что он постоянно гостит у него на даче в Завидово, что они играют в шашки и после этого вместе парятся в бане. И никаких попыток пресечь это неприличное амикошонство зарегистрировано не было. Что должно это означать, кроме того, что Ельцин не может позволить себе роскошь бросить открытый вызов своему бывшему - и будущему - сопернику?

Да, похоже, что роли действительно переменились. Мысль, что этот человек и в самом деле может стать президентом России, уже не кажется дикой. Вскоре после выборов в Думу даже были предложены поправки к только что принятой Конституции, предусматривающие либо отсрочку, либо вообще отмену новых президентских выборов. Уже сам ранг выступивших с этой идеей политиков (Михаил Полторанин, Владимир Исаков - председатели парламентских комитетов) дает представление о глубине охватившей их паники.

117А вот западные аналитики теперь вступили как раз в ту самую фазу постижения проблемы, в которой до декабря 93-го пребывали их российские коллеги. Теперь уже они объявляют успех Жириновского случайным и эфемерным — в один прекрасный день он просто развеется, как дым. Существует, оказывается, лаг между российским и западным восприятием феномена Жириновского, и это очень опасно. Если он сохранится, то к трезвому осознанию угрозы на Западе придут как раз к июню 1996-го - к новым президентским выборам. А тогда может оказаться поздно предпринимать что бы то ни было. Как поздно было предпринимать что-либо по поводу феномена Гитлера после января 1933-го, когда он ошеломил мир, в один день сделавшись канцлером Германии.

Одинокий волк

На московском оппозиционном Олимпе, куда вознесли Жириновского выборы 1993-го, он в сущности очень одинок. Начните разговор с любым из лидеров российской “патриотической” оппозиции —хоть с “белыми” националистами Сергея Бабурина, хоть с “красными” империалистами Геннадия Зюганова или с “коричневыми” штурмовиками Дмитрия Васильева, даже с бывшим министром безопасности в теневом кабинете самого Жириновского, “национал-большевиком” Эдуардом Лимоновым

- и ни один не удержится от брезгливой гримасы при упоминании его имени.

Для “коричневых” он, естественно, неприемлем уже по причине своего подозрительного отчества. “Владимир Вольфович, - высокомерно заявил в беседе с журналистами тот же Васильев, - любит называть себя русским, но, говоря откровенно, никакой он не русский. Если бы он был честен, то перестал бы скрывать свою национальность”. Но и сверх того; “коричневые” считают Жириновского не более чем авантюристом без собственной политической философии

- как изящно формулирует Васильев, “без глубинного понимания всемирного сионистского заговора”4. Даже Лимонову, восхищающемуся Жириновским как политиком (“это его и наше несчастье, что он нерусский”), с ним не по пути: “нет, не пустим мы его [в президенты националистической России]. Нельзя. Владимир Вольфович, талантливый, дорогой - нельзя! Это же совсем будет извращение. За то, что вы отказываетесь от своей нации-пусть вас мучит совесть, а ее - стыд за вас. Сами разберетесь. Но человек, в течение нескольких лет сменивший три идеологии, доверия не заслуживает”5.

Коммунисты не переносят Жириновского, конечно, совсем по другим причинам. Да и как, право, любить им человека, публично заявляющего, что “сейчас - мы в бане. Мы смываем эту коросту… эту заразу, то сатанинское, что было запущено в центр России с Запада, чтобы отравить страну, подорвать ее изнутри

- через коммунизм”6.

А у “белых” на него - свой зуб. Один из крупнейших идеологов этого движения с репутацией самого коварного сказал мне в порыве откровенности: “Не сомневайтесь, Жириновского мы уберем!”

118

жжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжж