После измены. Буду счастлива снова

− Я сам тебя отвезу. Я и приехал сюда из−за твоей горнолыжки, − признаюсь, ловя бирюзовый взгляд. — Да, еще вчера я считал базу уже своей. Занял денег твоему мужу, он предложил ее вместо долга выкупить. Я ждал, пока он уломает тебя на подпись доков. А позавчера Елецкий заявил, что ушел от жены и, если я хочу получить базу, должен поговорить сам с тобой. Типа тебе она не нужна, и ты подпишешь. Вот я и явился к тебе домой, а потом в аэропорт помчался.

Катя молча стоит у холодильника, закусив губу. Глаза подозрительно блестят.

− Где подписать? — хрипло выдает, судорожно сглатывая. — Я ошиблась. Ты не добрый человек. Для тебя только деньги и материальные ценности важны. Ты, как Степа.

Приехали, сук. Что же такое, я с самыми ярыми партнерами и заказчиками на счет раз договариваюсь. А тут никак контакт не получается.

− Одевайся, − командую грубовато, − поедем на базу и там посмотрим. Мне есть, что тебе предложить. Даже два варианта. А там сама решай, какой тебе больше подходит. И я добрый, в мои планы тебя обижать не входит.

Первым выхожу из кухни, поднимаюсь в свою комнату, чтобы потеплее одеться. Мелькает мысль, что девушка может поступить по−своему. Просто уйти. Но она зацепила меня своим недоверием.

Звоню Адаму, своему верному юристу, прошу найти самого лучшего адвоката по бракоразводным процессам. Отмахиваюсь от его шуток, про то, что я еще не женился, а думаю о разводе. Только отключаюсь от него, звонит мама, я ссылаюсь на неотложные дела и обещаю позвонить через пару часов.

С опаской спускаюсь вниз, прислушиваясь. В доме тихо. Неужели ушла?

Глава 9

Катя

Я оделась и жду Руслана в прихожей, сидя на пуфике. Разглядываю знакомый мне интерьер. За год он не сделал ремонт и даже мебель не поменял. Все мне как родное.

Сначала я хотела пойти к друзьям и попросить Артема отвезти меня в «Айсберг». Но потом решила, что не хочу приплетать сюда друзей. Тем более хочется услышать предложения нового знакомого.

Он задерживается в своей комнате, а мне становится жарко. И выйти не могу на крыльцо, Руслан закрыл дверь еще вчера и до сих пор ключ у него.

− Заждалась? — появляется в прихожей Нечаев, снова в той же белой куртке. — А я договорился со своим юристом, он найдет тебе хорошего адвоката, так что, скоро ты станешь свободной женщиной.

− И нищей, − вздыхаю, деланно закатывая глаза к потолку.

− Как знать, примешь мое предложение — станешь миллионершей скоро, − подмигивает парень, открывая дверь.

Интересно, что же это за предложение такое?

Пока едем на базу я смотрю в окно, понимая, что соскучилась по этим местам. Я действительно выпала из жизни, в погоне за желанной беременностью. Все, что любила, осталось за бортом. Все, чем жила раньше.

В груди начинает колоть, как иголками. Это боль от предательства, разочарование шипы распустило. Понимание, что любимый мужчина уже не любимый, удивляет. Думала, всю жизнь его любить не перестану.

− И вот, когда мы уже губу раскатали на банные процедуры, нас тупо обломали — банщик упился и не затопил баню, − смеясь, что−то рассказывает Руслан. Я не совсем понимаю, о чем речь, но улыбаюсь. Он же для меня старается. — Тогда мы решили сами растопить баню. Кутнули знатно, некоторые лыка не вязали к полуночи. Мы с Серегой снежную бабу слепили, на скамью ее посадили и одели в куртку и шапку, в доме нашли. Так Гора заклинило, он ее за настоящую принял и полночи в любви признавался… Так−с, приехали.

Я выскакиваю из машины и застываю от шока, вцепившись в дверцу.

Базы практически нет!

− Ну… я предупреждал.

Руслан подходит сзади, и только тогда отмираю, отрываюсь от дверцы машины, захлопывая ее. Иду к пункту выдачи инвентаря. Дверь мотается на одной петле, скрипит сиротливо. Внутри будто ураган пронесся. Пустые полки и крепления для лыж, которые валяются переломанные. Стойка администратора разрублена или разодрана медведем.

Прохожусь по комнатам, пиная мусор. Ни одного целого окна нет. Множество окурков, пустых пивных бутылок и смятых жестяных банок. Смотрю на Руслана, встречаясь с его напряженным шоколадным взглядом.

− Видимо местная шпана порезвилась, − отвечает на мой немой вопрос. — Твой муж даже сторожа уволил в прошлом году.

Обхожу мужчину, хочу посмотреть на канатную дорогу. Попутно пытаюсь поправить красочную вывеску «Айсберг». Он у меня внутри. Заледенела душа. Но не мысли. Они кипят.

Степа угробил то, что было дорого мне. И он знал об этом. Мало того, он еще и продать пытался мое наследство, без моего ведома.

Сжимаю губы, чтобы не выпустить ярость и ненависть, которая клокочет в горле. Был бы бывший муж сейчас рядом, убила бы его! Сбросила бы вниз, чтобы кубарем летел по лыжной трассе, заваленной снегом…

Тварь!

Я ему семь лет отдала, любила так, что теперь противно. Заботилась, жизнь свою поменяла ради него. А он…

С тоской смотрю на провисшую канатную дорогу. Железные сиденья еще висят кое−где, там мародеры не смогли достать, на высоте, чтобы сдать на металлолом. Железный оградительный забор покорежен, не смогли выкорчевать или отпилить.