После огня идёт снег (ЛП)

Сейчас эти слова звучали, как укор, как будто он вспоминал, сколько раз племянники выгораживали друг друга в прошлых шалостях и проказах. Но всё-таки это заявление оставалось достаточно нейтральным: Торин знал, что в недавней битве парни полагались друг на друга ради победы, доверяя друг другу собственные жизни. Он вряд ли решился бы осуждать эту связь, что была между ними, поэтому и не стал наказывать Фили за верность брату, хоть и испытывал искушение сделать это.

- Значит, он уходит? - продолжил Торин через мгновение.

- Когда я проснулся, не было ни его, ни его вещей, - вяло ответил Фили, потом отхлебнул чаю и добавил, - Ты не остановишь его?

Подгорный король фыркнул.

- Если Кили хочет уйти, это его собственный выбор. Я не стану насильно удерживать своих родных в этой горе.

Воспоминания об угрозах, которыми он осыпал непоколебимо верного Двалина, до сих пор жгли его огнём. Он вёл себя недостойно, удерживая силой свою собственную плоть и кровь, и не стал бы делать этого снова даже если бы по отношению к Кили такие действия и казались оправданными. И кроме того, преданность, которой он ожидал от племянника, должна была быть добровольной.

- Значит, он относится к ней так серьёзно? - спросил Торин.

Поступки Кили доказывали силу его чувств, но Фили мог знать, насколько решительно его брат был настроен следовать своим желаниям.

- Полагаю, да, - блондин ответил не колеблясь, но совершенно бесцветным голосом.

- Борода Создателя! Я думал, у твоего брата есть хоть капля здравого смысла, - король так грохнул по столу кулаком, что зазвенели тарелки.

Торин видел, что за время похода его младший племянник изменился; из безрассудного, хоть и не совсем безответственного юноши он постепенно превращался в благородного тана, которым, в чём дядя не сомневался, он мог бы однажды стать. От этой перемены Торин не стал любить его больше, чем раньше, но он гордился тем, кем парень мог бы стать. И теперь Кили ушёл, и пустил на ветер все свои заслуги, всё, чего он уже достиг.

- Если он выберет её, он лишится родословной и наследия, - рыкнул Дубощит.

Он этого не хотел, но если младший племянник решит соединиться с эльфийкой, у него не останется выбора. Смешать кровь старейшего гномьего рода с кровью эльфа было немыслимо. Фили хмыкнул.

- Я не хочу быть королём, если его не будет рядом.

- Тогда я предлагаю тебе убедить его отказаться от неё, - увидев негодование на лице старшего сына своей сестры, Торин смягчил тон, - Меня он слушать не будет, но тебя, возможно, послушает.

Кили мог предположить, что король, окружённый многочисленными советниками и воинами, не нуждается в его поддержке, но он вряд ли станет отрицать то, что брату он нужен. Неужели мальчишка так ничему и не научился? Конечно, Кили должен был знать, что мужество и верность были его величайшим достоянием, даже если он никогда не станет королём? Поэтому отказ от родства, от верности и любви был куда большим предательством, чем то, что его выбор пал на эльфа.

Торин встал; хотел он того или нет, у него была работа, которая не станет ждать, когда ему будет удобно ею заняться.

- Ты сможешь справиться с восстановлением южных залов в одиночку? - после короткого раздумья спросил он, когда Фили допил свой чай.

Этим проектом братья занимались вместе.

- Я должен, - с ноткой обиды в голосе ответил тот, и Торин впервые осознал, что Фили, должно быть, чувствует себя ещё более преданным, чем он сам.

*********

Как он и обещал, Кили встретился с Тауриэль у потайной калитки на рассвете. Даже в неверном свете факела его лицо выглядело измождённым, как будто он почти не спал, и эльфийка почувствовала острый укол вины из-за того, что стала причиной его проблем.

Прежде, чем она успела поздороваться с ним, он сказал:

- Я больше не могу быть для Торина ни родичем, ни подданным.

Увидев рюкзак у него на плече, Тауриэль с горечью поняла, что Кили пришёл не за тем, чтобы с ней попрощаться. Он уходил вместе с ней.

- Кили, я… - начала было она, но умолкла, потому что не могла найти подходящих слов ни для того, чтобы утешить его, ни чтобы дать ему понять, что ей жаль.

- Не беспокойся, - он пожал плечами, пытаясь казаться беззаботным, но она видела тот задумчивый взгляд, которым он глянул на оставшиеся позади подгорные залы, перед тем, как шагнуть ей навстречу в бледный рассвет.

Лежащая перед ними пустынная дорога ярдов через пятьдесят терялась в белёсом густом тумане, который окутывал долину. Тауриэль ощущала, как эта пустота давит на неё, будто отражая тяжесть её собственных мыслей. Эльфийка пошла медленнее, чтобы Кили мог за ней поспевать. По пути к Дейлу они почти не разговаривали; она чувствовала себя слишком виноватой, чтобы даже смотреть на него. Кили не уточнял, что именно произошло между ним и дядей вчерашним вечером, но из того немногого, что он сказал, Тауриэль сделала вывод, что он считал свои отношения с Торином безнадёжно испорченными. И по правде говоря, у неё не хватило бы духу расспрашивать его о подробностях.