После огня идёт снег (ЛП)

Кили помнил, как она смотрела на него на берегу озера: в её глазах была тревога, словно её обуревали противоречивые чувства. Тогда он не был уверен, хотела ли она ответить ему иначе, или же просто сожалела, что разочаровала его.

Сейчас в её словах не было сомнений. Её глаза встретились с его: спокойные, тёплые, полные свободы.

- Кили, через день или два я уйду. Я не стану злоупотреблять вашим гостеприимством. Но я обещаю, что не оставлю тебя.

- Я знаю, - ответил он, и они оба направились обратно в гору.

***********

Поздно вечером, когда все разошлись по домам, Тауриэль и Кили сидели в одной из маленьких боковых комнат в дальнем конце общей залы. В последнее время они старались не встречаться у всех на виду, их отношения уже и так привлекли к себе слишком много внимания. Эльфийка замечала, что Кили, со своей стороны, избегал Торина по мере возможностей, хоть и не спрашивала его о причинах.

Огонь в камине почти догорел, поэтому гном зажёг одну из ламп, что стояли в комнате, и они оба сидели рядышком в круге света. Кили рассказывал ей о планах реконструкций, за которыми им с братом было поручено наблюдать, но Тауриэль с лёгким чувством вины поняла, что почти не слушает его. В тусклом свете лампы его кожа казалась особенно тёмной, хотя время от времени в его глазах и волосах танцевали всполохи огня. Она обнаружила, что его волосы на самом деле не были чёрными, а насыщенного каштанового цвета, который на солнце приобретал золотисто-рыжеватый оттенок.

Когда они впервые встретились, Тауриэль с удивлением подумала, что если бы не полные паутины волосы, его вполне можно было бы назвать красивым. Сейчас она уже в этом не сомневалась, хоть и была не совсем уверена, видит ли она его глазами эльфа, гнома или же просто влюблённой женщины. Каким-то странным образом он обезоруживал её своей улыбкой, одним своим присутствием, и это восхищало её так же сильно, как и поражало. Она заметила, что Кили вдруг замолчал, ожидая её ответа.

- Тауриэль, ты меня не слушаешь, - произнёс он наконец, в его голосе звучала насмешка.

- Нет, прости, - призналась она.

Гном просто молча смотрел на неё, поэтому она протянула руку и провела кончиками пальцев по его щеке. Волоски у него на лице были жёсткими, немного колючими, но ей было всё равно. Она бы больше волновалась, если бы было наоборот, что бы он чувствовал тогда, понимая, что неприятен ей?

- Я очень странный? - тихо спросил он, как будто прочитав её мысли.

Вместо ответа Тауриэль придвинулась ближе и прижалась губами к его щеке. Она издала короткий тихий смешок - да, его лицо определённо было колючим - затем снова поцеловала его в уголок рта, а потом ещё раз прямо в губы. Кили придвинулся к ней, нежно обхватил за шею; на мгновение они замерли так, соприкасаясь друг с другом лбами. Тауриэль закрыла глаза, внезапно застеснявшись: она ещё никогда в жизни никого не целовала. Но прежде, чем она успела смутиться по-настоящему, Кили снова коснулся её губ, продолжая то, что она начала несколько минут назад.

***********

Как только прибудут оставшиеся гномы из Синих гор, ремонтные работы пойдут намного быстрее, но Торин был доволен и тем, как продвигались дела в последние несколько месяцев. Видеть дом своего детства, лежащим в руинах, было больно, но его негодование и гнев утихали по мере того, как гномы восстанавливали разрушенный металл и камень. И сейчас впервые с тех пор, как ему пришлось покинуть эти залы, он чувствовал удовлетворение и покой.

Сегодняшний день как обычно был полон тяжёлой работы и планов, Торин очень устал, но перед сном хотел ещё раз глянуть на схему, которую они с Глоином набросали для ремонта одной из больших галерей. Он думал, что мог бы сделать несколько незначительных изменений прежде, чем каменщики приступят завтра к работе. Однако, чертежей в его комнате не оказалось; должно быть, они остались в том дальнем тихом кабинете, где они с Глоином работали сегодня. Идти туда было далековато, но Торин предпочёл бы вернуться туда сейчас, чем делать это утром по дороге на стройку.

Был поздний вечер, и в тускло освещённых залах и коридорах было тихо. По дороге король никого не встретил, он и представить не мог, что комната может быть занята; он понял, что не один, только когда вошёл. На скамье у камина сидела рыжеволосая эльфийка, а с ней мог быть только Кили - его руки были полны её волос, и он с энтузиазмом отвечал на её страстный поцелуй.

В первый момент Торин инстинктивно ощутил неловкость из-за того, что стал свидетелем столь интимной сцены. Впрочем, неловкость тут же сменилась досадой на племянника, который обещал забыть о своих чувствах к эльфийке. Торин не мог больше смотреть, но и притвориться, что ничего не видел, он тоже не мог. Он сделал ещё один шаг, намеренно громко шаркая сапогами по каменному полу, и Тауриэль услышала его; было заметно, как у неё напряглась спина. Несколько секунд спустя Кили глянул ей через плечо и тоже увидел дядю.