После огня идёт снег (ЛП)

Его руки благоговейно двигались над ней, пока она лежала на нём, заменяя множество слов, которые он не мог высказать.

- Как и ты, hadhodeg, - пробормотала Тауриэль, уткнувшись ему в плечо.

- Я больше не “твой гном”? - Кили не был обеспокоен этим новым вариантом ласкательного прозвища, которым она давно называла его, и спросил скорее из любопытства.

Эльфийка подняла голову, глядя ему в глаза.

- Больше, чем когда-либо, - прошептала она, - Hadhod nín значит гном, который принадлежит мне. Hadhodeg это… - она замолчала, пытаясь подобрать правильные слова, - Гном, который мне особенно дорог. Которого я люблю больше всего и которым восхищаюсь, - медленным движением она смахнула волосы с его лица, - Во Всеобщем языке нет эквивалентной формы, но мне кажется, “мой милый маленький гном” будет очень близко по смыслу.

- Понятно, - с довольным видом проворковал Кили, - На кхуздуле есть подобная форма. Ты бы сказала khuzdazud.

- Кhuzdazud, - повторила Тауриэль, - Не уверена, что смогу это выговорить.

А потом она поцеловала его, будто желая показать, что это сделать ей будет легче.

- Кили, - она прислонилась к его лбу головой, и он почувствовал, как совсем рядом трепещет её сердце, - Я не знала, чего ожидать. Эльфы редко говорят о том, что происходит между мужем и женой. Даже в нашей поэзии всё очень завуалированно. Союз любви священен для нас. Я не ожидала, что это будет так… сильно. Я чуть не потеряла себя.

- Это плохо? - спросил Кили, думая, не совершил ли он какой-нибудь ошибки?

Возможно, ему не стоило позволять себе слишком увлекаться тем, что он чувствовал к ней и вместе с ней? Сегодня ночью для него всё было так ново, и он просто не знал, соответствует ли его собственный опыт её.

- Нет, совсем нет, - Тауриэль улыбнулась так, как будто только с ним одним делилась этой тайной, - Просто… странно. И очень красиво. Я просто не знала, как это будет, вот и всё.

Кили с облегчением усмехнулся.

- Хорошо. Я боялся, что чем-то расстроил тебя.

- Расстроил меня?

Казалось, Тауриэль удивилась тому, что он вообще считал такое возможным.

- Ну, ты много чего говорила, и всё по-эльфийски, так что мне оставалось только догадываться, чего ты хочешь.

Она захихикала, и даже при свете звёзд было видно, как она покраснела.

- Честно говоря, я и сама не уверена, что говорила. В следующий раз я постараюсь говорить на Всеобщем.

- Хотелось бы.

Кили обхватил ладонями её лицо, погладил уши, волосы.

- Полагаю, я так же как и ты, не знал, чего ожидать. Гномы не говорят об этом, потому что не всем из нас удаётся это испытать. Это своего рода тайна, которую лучше не трогать, пока не откроешь её для себя сам, - он смущённо рассмеялся, - Можешь представить, вчера вечером все считали своим долгом напомнить, что я и понятия не имею, что с тобой делать.

Эльфийка криво усмехнулась, но ничего не сказала.

- Тауриэль, - Кили скользнул руками по её талии вниз. Он до сих пор удивлялся, насколько же стройной она казалась, когда прижималась к нему, - Я всё ещё не могу поверить, что могу быть с тобой вот так. Какая эльфийка решилась бы целиком и полностью отдать себя гному? Ты даёшь мне намного больше, чем я заслуживаю.

В этот раз Тауриэль совсем не возражала против таких похвал.

- Я знаю, ты бы упрекнула меня за то, что я недооцениваю себя. Но я так не думаю. Тауриэль, и камни, и звёзды имеют свою ценность. И всё же они так далеки друг от друга. Они никогда не встречаются. Но только не сейчас.

Гном на мгновенье напрягся, пытаясь дотянуться до неё для поцелуя, а потом она сама склонилась к нему, и Кили снова затерялся в нежности её кожи и шёлке волос. Она ответила, не колеблясь, нетерпеливо лаская руками и губами. А потом вдруг выскользнула из его объятий и откинулась ему на плечо, прерывисто, часто дыша.

- Тауриэль? - конечно же, в этом не было его вины, ведь несколько секунд назад она была совершенно уверена в себе.

- Звёзды. Я хочу запомнить, как они выглядят в час нашего союза, - она сжала его руку.

- А, - Кили неподвижно лежал рядом, переполненный нетерпением и восторгом.

Её промедление расстраивало его чрезмерно, но в то же время делало её ещё более желанной и чудесной. Он хотел, чтобы сегодняшняя ночь была мистической, возвышенной, чистой - он всегда думал, что всё это присуще эльфам - именно поэтому он хотел устроить брачное ложе снаружи. Он и представить не мог, как можно провести такую прекрасную ночь, зарывшись под землю. Тауриэль была сияющей, небесной, и Кили хотел отпраздновать их союз в подходящей обстановке, хоть это и было странно - заниматься любовью под открытым небом. И поэтому он совсем не был разочарован, когда обнаружил, что реакция Тауриэль на их соитие сама по себе была настолько же странной, как и любая другая часть сегодняшней ночи.