После огня идёт снег (ЛП)

Племянник только смотрел на него, стиснутые челюсти и влажные глаза выдавали переполнявшие его эмоции, которые он изо всех сил пытался сдержать.

- Ты сделал правильный выбор, - продолжил Торин, хоть и знал, что его слова послужат слабым утешением, - Брак с ней мог бы стоить нам последней поддержки.

Кили кивнул, растрёпанные волосы упали ему на лицо, скрывая глаза.

- Фили сказал, что он получит поддержку посла Черновласов, если женится на его дочери, - неуверенно проговорил он.

- Да. Таково было условие лорда Андвари.

- Я понимаю, - молодой принц замолчал, очевидно, обдумывая какую-то мысль.

Торин ждал. Наконец, племянник продолжил:

- Совет Семи снова соберётся завтра, верно?

- Да, после полудня.

- Тогда я объявлю о своём выборе. Чтобы доказать, что я обладаю хоть каплей здравого смысла, я должен убедить их в том, что это моё собственное решение.

- Согласен.

Торин был тронут решением юноши публично объявить о таком глубоко личном деле, этот поступок требовал немалого мужества. Кили вздёрнул подбородок и посмотрел дяде в глаза из-под тёмной чёлки.

- Я хотел попросить о последней милости, - тихо сказал он, - Могу я уйти сегодня, чтобы с ней попрощаться?

- Да, ты можешь.

Раз уж парень решился на такой отчаянный шаг, все остальные дела подождут.

- Благодарю, - Кили поклонился. Выпрямившись, он неловким движением стряхнул грязь с рубашки и брюк, - Я… пойду переоденусь перед советом, - смущённо добавил он.

- Вымойся и позавтракай, - приказал Торин. На мгновение ему показалось, что он снова в Синих горах, отчитывает юного непослушного гнома. Тогда самой большой неприятностью, с которой сталкивались его племянники или он сам, был нагоняй от Дис за плохие манеры или невыученный урок, - Совет обойдётся без тебя.

- Хорошо, - Кили благодарно кивнул.

Когда племянник ушёл, Торин подумал, что он уже давно не тот бесшабашный юноша, которому нужно было постоянно напоминать о своих обязанностях. Этот гном, который добровольно пожертвовал собственным счастьем ради своего долга перед роднёй и королевством, повзрослел в прямом и переносном смысле. Чуть больше года назад Торин сомневался в его верности, когда парень угрожал уйти с Тауриэль, отказавшись от своего наследия. Но теперь он понимал, что ошибался, подвергая сомнению преданность племянника Эребору и семье.

В то время Кили был полон гнева и оскорблённого достоинства, яростно отвергая любую ответственность, которая могла бы помешать его планам. Он и впрямь ушёл из дома, чтобы следовать за Тауриэль. Его не было большую часть дня, но потом он понял, что подобное дезертирство было недостойно его. Сегодня же младший племянник короля доказал, что понимает, что некоторыми обязанностями нельзя пренебречь, а одни обязательства иногда приходится ставить выше других, каким бы болезненным ни был этот выбор. Безусловно, разрыв с Тауриэль был самой большой жертвой, на которую ему когда-либо приходилось идти, но сейчас он не злился и не жаловался, как тогда, когда дядя велел ему оставить её. И Торин гордился тем, каким рассудительным и зрелым проявил себя младший сын его сестры. Он сожалел только о том, что за все эти прекрасные качества парню пришлось заплатить такую большую цену.

*********

Фили вышел из своих комнат после полуночи. Скоро должен был вернуться Кили, убитый горем и несчастный из-за расставания с Тауриэль, и он вряд ли сможет это вынести. Сейчас он уже не злился на брата, как вчера вечером, но всё равно не смог бы остаться, чтобы видеть его горе или разделить его. Он понимал, почему жизнь с Тауриэль значила для Кили так много, и не винил его за желание быть с ней. И всё же Фили до сих пор не мог полностью простить брата за то, что тот уничтожил любую возможность для него самого найти то же для себя, не потеряв при этом королевство.

Конечно, Кили не хотел всё испортить. Он никогда не хотел и половины тех неприятностей, которые возникали в результате его импульсивных поступков. Проблема была в том, что Кили всегда делал то, что на тот момент казалось ему правильным, а все остальные расплачивались за это вместе с ним. Но в этот раз цена была намного выше, чем сверхурочная работа, чтобы закончить какое-то забытое задание, или лекция о том, что даже в изгнании у принца есть обязанности перед своим народом. Сейчас Фили придётся отдать то единственное, что было для него так же важно, как когда-то поиски этой горы. Он понимал, что на самом деле Сиф была воплощением той новой жизни, которую он мог бы построить здесь. Она была той, кого он любил, с кем и для кого он хотел создать новый дом. Без неё его служение Эребору будет пустым и безликим. В нём не будет ни капли любви, только обязательства и долг.