После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

Брокман тоже не выдержал условий нелегальности, а затем и тюремного заключения. Он полностью раскрыл следственным органам свои знания, полученные в подполье. Шмукер и Зоммерфельд, находясь в тюрьме, позволили взять себя на работу в Управление по охране конституции, а Люпус сломался в тюрьме из-за неуверенности в себе и тихо отошел от всего.

На основе этого опыта мы очень внимательно изучили причины решения перейти в нелегалы. Некоторые хотели избежать преследования полиции и проблем с правосудием, но это не было достаточным основанием, потому что ими двигала не внутренняя готовность, а внешнее давление. Причиной было не убежище или ссылка, а фронт.

Тогда к нам обратился Хохштейн и умолял пригласить его. Он действительно был в розыске, и его ожидало многое, если его поймают. Мы не хотели быть несолидными и несколько раз обсуждали с ним этот вопрос, чтобы понять, чего он хочет. Потом мы отдернули руки от этого захудалого парня. У него был характер потенциального предателя: грубый, неуравновешенный, без самодисциплины, жалеющий себя. Его поведение после ареста, к сожалению, полностью подтвердило наше мнение.

 Была еще Вольфсбургская коммуна. Авантюрная группа, кишащая провокаторами и резаками, благодатная почва для информаторов госбезопасности. Мы быстро перерезали все провода, когда они отчаянно пытались показать нам свое влияние.

После ликвидации V-человека Шмукера группа была арестована, и судебный процесс перерос в скандальный, пятнадцатилетний «процесс Шмукера», который стал примером сотрудничества между судебными органами и Службой государственной безопасности.

Мы были очень осторожны и точны в своих контактах. Потом мы встретили Бенджамина, этого ганзейского джинглика из сквоттерской среды. Он был полон анархистского романтизма до кончиков волос, умен, упрям, изобретателен и твердо решил стать городским партизаном. Он нам сразу понравился, но его молодость заставляла нас чувствовать себя неловко. Из-за этого ему хотелось проявить себя. Тем не менее, Бенджамин был полезен для организации. К нам также присоединились Тилль и Руб. Рубе вскоре стал нашим социальным делом, поэтому нам пришлось отправить его на пенсию. Рубе, этот преступник времен повстанцев, месяцами испытывал наше терпение. «Мы были в бездыханной фазе, каждый час был энергичен, рассчитан и в нашем