После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

Сегодня, однако, все по-другому. Оставшись одна в машине, она охвачена неуверенностью, начинает сомневаться, что все снова будет хорошо. Она отвечает за успех побега, состоится ли он вообще, выберутся ли Сьюзен и Анна, не вероятнее ли, что они найдут в нем свою могилу? Она так взволнована, что уже не может спокойно выполнять свое задание. Ее мысли мечутся по пунктам, не давая сосредоточиться: Не упускать из виду вход, когда Сьюзан и Анна войдут, проехать обозначенный круг, мимо Раши и Карлы, проехать перед входом, оставить первую передачу; затем они должны выйти. Они должны выйти!

Она подавляет свой страх. Она снова заглядывает в трюм, в последний раз проверяет, все ли на месте. Там лежит сумка для обмена одежды и для винтовок, документы готовы, она нащупывает свой пистолет. Все так, как должно быть, но она не успокаивается. В зеркале она видит Анну и Сьюзен, которые разговаривают, кажется, целую вечность. Пока Анна рядом, со мной ничего не случится, думает она про себя. Обычно она запрещает себе такие мысли, но сейчас ей хочется побороть свой страх с их помощью.

Почему бы им не уйти, думает она, ведь ожидание так же невыносимо, как и нерешительность. Адвокат, думает она, конечно, адвокат усадит нас... Но вот они идут, ее сердце подпрыгивает к скальпу, вот они уже у входа, звонят в колокольчик, входят…

Лаура уже ничего не видит, ее сердце бьется так беспрепятственно и безудержно, что дорога начинает плыть перед глазами. Ее нога соскальзывает со сцепления, когда она пытается включить передачу.