После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

Анна смотрит, наполовину изумленная, наполовину не верящая, в прорезь счетчика. Вместе с их удостоверениями личности выплевываются два жетона для внутренней легитимации. Чуть поодаль она слышит, как Сьюзен говорит: «Давай, мы можем идти».

В тюрьме шло строительство, они знали. Временные помещения позволяли провести операцию. Чтобы попасть в речевые камеры для «нормальных» заключенных, Анна и Сьюзен должны пересечь помещение, которое, собственно, и является их целью. Это предбанник речевых камер для политических заключенных. Поскольку во время визита адвоката камеры остаются незапертыми, в предбаннике сидит чиновник и охраняет их. Анна и Сьюзен готовы к встрече с этим чиновником.

Они проходят по очень узкому и длинному коридору.

Здесь нет окон, полумрак и теснота создают атмосферу убежища, как в кинотеатре. Пути гораздо короче, чем ожидалось. Их представление о внутренней части тюрьмы сложилось из собранной ими информации и сложилось в картину, которая в целом была правильной, но отличалась пространственными размерами. Перед массивной дверью в предбанник они стоят гораздо быстрее, чем ожидали. В голове двери имеется небольшое окошко, и они должны поднести к нему свои значки для легитимации. Они не спят и очень взволнованы. Всего несколько, но решительных метров отделяют их от двух их спутников.

Они слегка распахивают пальто, чтобы быстрее добраться до оружия. У Сьюзен 9-миллиметровый пистолет с глушителем (марка 2 июня) и револьвер для Андреаса. У Анны — маленький удобный MP и Макаров для Тилля.