После отбоя

Главный закрылся в своем кабинете, чтобы спокойно, без помех осмыслить прошлое, настоящее и наметить план действий на будущее. Собственно, выводы о прошлом сделаны давно, сейчас они лишь подтверждались: пока трест брал средненькие обязательства, которые без особых усилий выполнялись, все шло гладко. Управляющий получал награды, был доволен Главным, своими заместителями, парткомом, коллективом в целом. Одним словом, все и всем довольны, как говорят: тишь да гладь, да божья благодать. Но вот стоило прибавить обороты в работе строительных подразделений, субподрядных организаций — и началась война, сначала тайная, а теперь уже явная. Чего в этой войне не учел Магидов? Крепости бастионов консерватизма, страшной силы инерции — идти только по нахоженным путям. Эта война требовала большого нервного напряжения, отнимала много времени от решения коренных вопросов строительства, но с ней еще как-то можно было мириться, оставалась надежда, что в конце концов не только молодежь, но и все поймут, чего хочет Магидов, поднимутся на штурм пускового объекта. Не тут-то было: чем ближе к финишу, тем наглее становились консерваторы. Кто мог, кто посмел перекроить планы в сторону ускорения темпов строительства? Магидов? Дать ему бой, поднять против него подчиненных. Но после каждого столкновения Андрей Ефимович становился тверже, непреклоннее. Все останется по-старому: сроки, обязательства, методы работы. А Скирдову он докажет свои права при закрытых дверях: «Хватит, Семен Иулианович, играть на публику!»

Иванчишин пробивался к управляющему трестом, а секретарша, как древний рыцарь, только без лат и кольчуги, закрыла собой дверь в кабинет Скирдова.

— Не могу. Занят.

— Третий раз прихожу. Кто там: начальник главка, министр, красивая женщина?

— Леша, я привыкла думать о вас лучше.

— Я сам допускал подобную ошибку. Кто же все-таки?

— Магидов и Таранов.

Леша воспользовался звонком телефона, потерей бдительности секретарши и махнул в кабинет.

— Что у вас? — недовольно спросил управляющий.

— Аникееву срочно нужна квартира.

— Какому Аникееву?

— Монтажнику. Вы должны помнить его, я докладывал.

— Данич? — переспросил управляющий.

— Так точно, Данич! — обрадовался Иванчишин.

— Помню, — подтвердил Скирдов.

— Трое налицо, четвертый на подходе, живут в одной комнатенке общежития, — торопливо излагал Леша.

— Вы считаете, что Аникеева устроит обещание дать квартиру в доме, где даже фундамент не закончен?

— Нет. Мне нужно гарантийное письмо за вашей подписью, что в построенном доме железобетонному заводу будет выделена двухкомнатная квартира. Остальное я довершу сам.

— Ошибки не делаем, Алексей?

— Никак нет, расплатимся.

Скирдов прочитал содержание гарантийного письма, несколько секунд подумал и решительно подписал. Леша четко повернулся кругом, шагнул к двери, в приемной отвесил поклон секретарше и скрылся.

Неожиданное вторжение Иванчишина не только изменило направление беседы триумвирата, но и подвело ее к финалу. Семен Иулианович уже твердо, бескомпромиссно чеканил:

— Консервация жилого дома для строителей тоже на нашей совести. Сколько таких аникеевых остались обманутыми?..

— Выходка Иванчишина провокационная, — перебил Магидов. — Беспардонно врываться в кабинет по поводу какого-то монтажника…

— Не какого-то, а именитого. Он зачинал стройку, потом на несколько лет уезжал в родные края, вновь вернулся, чтобы продолжить начатое дело, — напомнил Семен Иулианович.

— Стертые страницы романтики. Этот копеечный повод нужен был Иванчишину, чтобы вбить очередной клин в наши взаимоотношения, — распалялся Главный. — Неужели вы до сих пор не раскусили его тактику? Он сначала резвился в своем хозяйстве, нарушал планы, штатное расписание, но, почувствовав безнаказанность, начал сбивать с толку других начальников стройуправлений.

— Это уже недозволенный прием, Андрей Ефимович, — не вытерпел Таранов.

— А глушить прогрессивные начинания в тресте дозволено? Неужели и вам, секретарю парткома, надо доказывать важность решений партии и правительства о недопустимости распыления сил и средств в строительстве, об ускорении ввода в строй пусковых объектов?

Скирдов поднялся из-за стола, зашагал по кабинету. Чувствовалось, что даже его железной выдержке пришел конец, потом остановился против главного инженера, заговорил твердо:

— Извольте выслушать категорический приказ: в течение трех дней лишние люди должны быть сняты с пускового корпуса и направлены на другие объекты. Расконсервировать строительство жилого дома. В течение месяца выверить проект цеха капитального ремонта завода и по мере высвобождения людей…

В кабинет ворвался работник диспетчерской службы, возбужденно крикнул:

— На пусковом погиб рабочий-каменщик!..