После пламени. Сборник

Конечно, очень может быть, что определённые „элементы“ или состояния материи привлекали особое внимание Моргота (особенно, за исключением отдалённого прошлого, для осуществления его собственных планов). Например, всё золото Средиземья, кажется, имело особую „злую“ природу — но не серебро. Вода предстаёт как стихия, почти полностью свободная от Моргота. (Это, конечно, не означает, что не было отдельных морей, рек, ручьёв, колодцев или других водоёмов, которые оказались отравлены или загрязнены,— всё могло случиться)» [Tolkien. P. 399—401 (перевод мой, курсив везде Толкиена)].

Итак, основная категория, характеризующая Врага,— рассредоточение силы. В этом смысле показательно, что и Саурон не просто перелил свою силу в Кольцо, но сделал ещё семь гномьих и девять человеческих колец, а эльфы сделали три, руководствуясь советами Саурона. Во всех двадцати кольцах заложена сила, замедляющая ход времени, то есть нарушающая естественные законы мира. Воплощение законов мира — это мировая ось; неудивительно, что нарушение законов мира предстаёт рассеянным, разделённым между минимум двадцатью кольцами[14].

Саурон пытается утвердить ось собственного мира — он создаёт Кольцо Всевластья, чтобы собрать все остальные (как говорится в заклинании). Но известно, что собрать их ему не удалось — эльфы скрыли Три Кольца. Антиось так и не стала осью.

На символическом плане роман «Властелин Колец» оказывается безупречно выверенным по структуре: он повествует об одновременном уничтожении антиоси и воздвижении подлинной оси. Главная оппозиция романа — Кольцо/Арагорн. Характерно, что справиться с антиосью может только тот, в ком нет «великих», то есть «осевых» качеств. Конечно, Толкиеном двигали гуманистические идеи, а не желание воплощать мифологические архетипы, но, как мы неоднократно подчёркивали, архетипы воплощаются непроизвольно, и в данном случае они проработаны с ювелирной точностью. Особенно показателен отказ Фродо уничтожить Кольцо (в Саммат Наур). Это поступок слабого. Подобное невозможно даже в тех сказках, где за героя всё делают его волшебные помощники. Фродо, сдавшись в последний момент, ведёт себя как антигерой, и Кольцо оказывается уничтоженным ещё более антигероем — Горлумом. Это опять-таки проявление одной из универсальных мифологем — гибель врага от того, кто ему подобен.

В романе есть ещё два частных проявления оппозиции ось/антиось[15]. Это образ Сарумана и бой Гэндальфа с балрогом.

В предыстории Саруман представляет собой классическое воплощение «осевых» качеств: мудрейший из магов, глава Совета, он — Белый (белый цвет здесь является символом блага, света), его жилище — огромная башня, сама форма которой соответствует структуре мировой оси: «Это было творение древних зодчих: чёрный, глубокого блеска пик, составленный четырьмя, сведёнными наверху в один, многогранными каменными столбами. У вершины они расходились четырьмя клювами с неправдоподобно острыми концами и заточенными гранями» [ВК. С. 534],— мировая ось задаёт четырёхчастную горизонтальную структуру мироздания, это иногда маркируется четырьмя существами, стоящими у мировой оси (иногда — составляющими её)[16]. Однако Саруман, устремившись к власти, изменяет той естественной, природной мудрости, которая в мире Толкиена воспринимается как благо, и обращается к познанию механистическому, техногенному. Это меняет и его облик, и облик его жилища. «Тут только я заметил, что одежда Сарумана, по привычке показавшаяся мне белой, переливается всеми цветами и оттенками. Когда он двигался, у меня просто в глазах рябило»,— говорит Гэндальф [ВК. С. 269]. Точно так же и Изенгард теряет свою устремлённость вверх, вертикаль сменяется горизонталью (равнина, покрытая сооружениями Сарумана), а затем — провалом в преисподнюю: «Многочисленные жилища были вырублены в скалах, там жили мастера, слуги… Равнина была изрыта шахтами и штольнями. Глубоко под землёй таились сокровищница и секретные мастерские Сарумана. Всюду вращались большие колеса, стучали молоты. Ночами султаны пара, подсвеченные багровым или ядовито-зелёным огнём, вырывались на поверхность из отдушин» [ВК. С. 534]. Ось сменяется антиосью. Толкиен сознательно актуализирует это, разнося по разным томам описание Ортханка до и после духовного падения[17] Сарумана; непосредственно в сюжет Саруман входит уже отрицательным, и его жилище ассоциируется скорее с преисподней: «…кое-где оставались большие мутные лужи, а между ними тянулись обширные пространства, вымощенные осклизлыми каменными плитами и усеянными валявшимися в беспорядке обломками» [ВК. С. 551] (в мифологии вода — маркирующий признак нижнего мира), «некоторые плиты здесь качаются», можно свалиться в подземелье»,— говорит Мерри [ВК. С. 551].