После похорон

— …потому что это действительно отвратительно. Вы помните женщину, которую убили в Йоркшире в прошлом году? Никого даже не арестовали. А старушка в кондитерской, которую убили ломом? Они там кого-то задержали, но потом выпустили!

— Но, дорогая моя, нужны же доказательства! — заметил мистер Энтвисл.

Сьюзан не обратила на его замечание никакого внимания.

— А этот случай с сиделкой, вышедшей на пенсию, — там фигурировал не то тесак, не то топор, совсем как в случае с тетушкой!

— Боже, да мне кажется, что вы специально изучали все эти преступления, Сьюзан, — мягко произнес юрист.

— Но это же естественно, что такие вещи запоминаются, особенно когда убивают члена твоей семьи, да еще и похожим способом, — все это показывает, что по стране бродит множество людей, которые вламываются в дома и нападают на одиноких женщин, а полиции, похоже, на все наплевать!

Энтвисл отрицательно покачал головой:

— Не надо оскорблять полицию, Сьюзан. Это проницательные и достойные люди, которые настойчиво выполняют свои задачи. И то, что о расследовании пока ничего не написано в газетах, совсем не значит, что ничего не делается, поверьте мне.

— И тем не менее каждый год мы имеем сотни нераскрытых преступлений.

— Сотни? — Адвокат посмотрел на женщину с сомнением. — Какое-то количество — да, без сомнения. Но ведь во многих случаях полиция знает имя преступника, но не имеет достаточных доказательств его вины, для того чтобы предъявить ему обвинение.

— Я в это не верю, — сказала миссис Бэнкс. — Уверена, что если вы точно знаете, кто совершил преступление, то доказательства найти не так уж и сложно.

— Интересно, — задумчиво сказал мистер Энтвисл, — интересно, есть ли…

— Есть ли у них хоть какие-то подозреваемые в случае тети Коры?

— Этого я сказать не могу. По крайней мере, мне об этом неизвестно. Хотя они вряд ли будут рассказывать мне все — да сейчас еще и слишком рано; не забывайте, что убийство совершено только позавчера.

— Уверена, что убийца — человек достаточно специфический, — предположила Сьюзан. — Жестокий и, может быть, не совсем в себе — какой-нибудь демобилизованный солдат или уголовник… Я хочу сказать, что использование топора говорит само за себя.

Со слегка удивленным видом мистер Энтвисл приподнял брови и пробормотал:

Лиз Борден[4] топорик схватила,
Раз двадцать маман угостила,
Затем за отца принялась,
По кумполу бедного хрясь!

— Ах вот как! — Миссис Бэнкс порозовела от гнева. — С Корой никто из родственников не жил, если не считать компаньонку. И в любом случае Лиззи Борден была оправдана. Никто так никогда и не узнал, убила ли она своего отца и мачеху.

— Да, стишок клеветнический, — согласился адвокат.

— А вы что, считаете, что это могла совершить компаньонка? Кора ей что-то оставила?

— Аметистовую брошь, очень дешевую, и этюды рыбацких деревень, которые имеют чисто сентиментальное значение.

— Для убийства необходим мотив, если только человек не совсем псих.

— В этом случае единственный человек, у которого такой мотив был, — это вы, дорогая Сьюзан.

— Что вы сказали? — неожиданно подал голос Грег. Создалось впечатление, что он только что проснулся. В его глазах засветился нехороший огонь, и он неожиданно перестал быть незаметной фигурой заднего плана. — Какое отношение ко всему этому имеет Сью? Что вы имеете в виду, когда говорите подобные вещи?

— Замолчи, Грег, — резко произнесла Сьюзан. — Мистер Энтвисл не имел ничего…

— Это была маленькая шутка, — произнес их гость извиняющимся тоном. — Боюсь, не очень хорошего качества. Кора оставила наследство — все, что у нее было, — в вашу пользу, Сьюзан. Хотя для молодой леди, которая только что унаследовала несколько сотен тысяч фунтов, наследство в несколько сот фунтов не может быть достаточным поводом для убийства.

— Она оставила мне свои деньги? — Миссис Бэнкс была удивлена. — Невероятно! Она ведь меня совсем не знала! А почему, как вы думаете?

— Думаю, что она слышала о небольших… э-э-э… осложнениях, которые сопровождали вашу свадьбу, — объяснил юрист, и Грег, вернувшийся к своим карандашам, оскалился. — Ее собственная свадьба тоже прошла не совсем гладко — так что, я думаю, она почувствовала в вас родственную душу.

— Она ведь вышла замуж за художника, которого в семье никто не любил? — спросила Сьюзан с некотором интересом. — А он был хорошим художником?

Мистер Энтвисл без колебаний отрицательно покачал головой.

— А в коттедже остались какие-нибудь его картины?

— Да.

— Тогда я сама оценю их.

Адвокат улыбнулся, заметив, как вздернулся подбородок молодой женщины.

— Да будет так, — кивнул он. — Я, без сомнения, старомодный и совершенно безнадежный в области современного искусства человек, однако мне кажется, что в этом случае вы полностью согласитесь с моим мнением.

— Но мне ведь в любом случае надо туда съездить? Посмотреть, что там осталось. Там сейчас кто-нибудь живет?

— Я договорился с мисс Гилкрист, что пока в коттедже поживет она.