После похорон

— У нее, должно быть, железные нервы, — вмешался в разговор Грег. — Жить в доме, в котором было совершено преступление…

— Я бы сказал, что мисс Гилкрист — женщина вполне разумная. А кроме того, — сухо добавил адвокат, — я думаю, что ей просто некуда идти, пока она не найдет себе новое место.

— Так, значит, смерть Коры оставила ее без кола и двора? Они с тетей Корой… они были близки? — спросила миссис Бэнкс.

Энтвисл посмотрел на нее с любопытством, пытаясь понять, что она имеет в виду.

— Думаю, в разумных пределах, — ответил он наконец. — Кора никогда не обращалась с ней как со служанкой.

— Она обращалась с ней гораздо хуже, смею вас уверить, — сказала Сьюзан. — Эти гнусные так называемые «леди» в наши дни душу готовы вынуть из человека. Я постараюсь найти мисс Гилкрист приличное место. Это не так сложно. Любой, кто готов выполнять кое-какую домашнюю работу и готовить, сейчас на вес золота — она ведь наверняка умеет готовить?

— О да, — подтвердил юрист. — Мне кажется, что она против того, что называет «тяжелой» работой, хотя, боюсь, не смогу объяснить вам, что она вкладывает в это понятие.

Было видно, что миссис Бэнкс наслаждается беседой.

— Ваша тетка назначила Тимоти своим душеприказчиком, — сказал Энтвисл, посмотрев на часы.

— Тимоти, — повторила Сьюзан с печальной гримасой. — Дядя Тимоти уже почти превратился в миф. Никто никогда не видел его.

— Не совсем так. — Адвокат еще раз посмотрел на часы. — Сегодня, во второй половине дня, я еду к нему на встречу. Я расскажу ему о вашем решении посетить коттедж.

— Думаю, что это займет у меня каких-то пару дней. Я не хочу надолго уезжать из Лондона. У меня сейчас множество планов — я хочу заняться бизнесом, — заявила молодая женщина.

Мистер Энтвисл осмотрел крохотную замусоренную гостиную, в которой они сидели. Было видно, что денег Бэнксам не хватает. Он знал, что отец Сьюзан растратил почти все свои деньги и ничего не оставил своей дочери.

— А могу я спросить, чем именно вы хотите заняться? — поинтересовался юрист.

— Я положила глаз на недвижимость в районе Кардиган-стрит, — рассказала Сьюзан. — Думаю, если потребуется, вы сможете выдать мне аванс? Возможно, мне придется внести депозит.

— Это можно будет организовать, — ответил адвокат. — Я несколько раз звонил вам на следующий день после похорон — и никак не мог дозвониться. Я так и думал, что вам, возможно, потребуется аванс. Вы, наверное, уезжали из Лондона?

— Нет-нет, — быстро ответила его собеседница. — Мы были дома. Оба. Мы вообще не выходили.

— Знаешь, Сьюзан, мне кажется, что в тот день наш телефон не работал, — осторожно заметил Грег. — Ты помнишь, как я пытался связаться с «Хард и компания» во второй половине дня? Я еще хотел вызвать мастера, но на следующее утро он сам исправился.

— Ох уж эти телефоны! — заметил мистер Энтвисл. — Иногда с ними творятся странные вещи.

— А откуда тетя Кора узнала о нашей свадьбе? — неожиданно спросила Сьюзан. — Ведь это произошло в мэрии, и мы об этом заранее никому не говорили!

— Думаю, ей мог рассказать Ричард, — предположил ее гость. — Она переделала завещание недели три назад, как раз после того, как он к ней приезжал. А в предыдущем она все оставляла Теософскому обществу[5].

На лице миссис Бэнкс появилось удивление.

— Дядя Ричард к ней приезжал? Я ничего об этом не знала!

— Я сам об этом ничего не знал, — сказал Энтвисл.

— Так это было, когда…

— Когда что?

— Да так, ничего, — ответила Сьюзан.

Глава 6

I

— Как мило, что вы приехали, — хрипло сказала Мод, встречая мистера Энтвисла на платформе Бейхэм-Комптон. — Уверяю вас, что мы с Тимоти очень вам благодарны. Вы же понимаете, что смерть Ричарда оказалась худшим, что могло случиться с Тимоти.

С такой точки зрения адвокат еще не рассматривал смерть своего друга. Однако он видел, что это единственный угол, под которым могла рассматривать ее миссис Тимоти Эбернети.

Пока они шли в сторону выхода, Мод попыталась развить свою мысль:

— Начнем с того, что это был шок — Тимоти был очень привязан к Ричарду. А потом, к сожалению, это навело Тимоти на мысль о своей собственной смерти. Будучи таким больным, он здорово из-за себя нервничает. А теперь он понял, что остался последним живым из всех братьев, и все время твердит, что теперь на очереди он сам и что ему уже не очень долго осталось… Все это совершенно ужасно. Я ему так об этом и говорю.

Они вышли из здания станции, и миссис Эбернети направилась к почти антикварному автомобилю, полностью пришедшему в упадок.

— Прошу прощения за нашу тарахтелку, — сказала она. — Мы уже многие годы хотим купить новую машину, но, к сожалению, не можем себе этого позволить. У этой уже два раза меняли двигатель — все эти старые машины требуют много сил и внимания. Будем надеяться, что она заведется, — добавила женщина, — а то иногда ее приходится заводить ручкой.