После похорон

— Но ведь вы реально смотрите на вещи, мадам. Давайте признаем без лишнего шума, что мир полон людей — молодых и не очень, — которые с нетерпением или терпеливо ждут смерти кого-то, чей уход даст им если не изобилие, то возможность…

— Один только шанс, — глубоко вздохнула Сьюзан. — Большего и не надо.

Сыщик, который в этот момент смотрел ей за спину, весело произнес:

— А вот и ваш муж, который пришел присоединиться к нашей маленькой беседе! Мы говорим, мистер Бэнкс, о возможности. О том золотом шансе, за который надо хвататься двумя руками. Как долго в этом случае человек должен размышлять? Хотелось бы услышать ваше мнение.

Однако ему так и не удалось услышать от Грегори Бэнкса ни его мнения, ни каких-либо других мыслей. Более того, Пуаро понял, что с Бэнксом просто невозможно говорить. У этого молодого человека было одно странное свойство: то ли по собственному желанию, то ли по желанию своей жены, но он принципиально не принимал участия ни в каких обсуждениях или беседах с глазу на глаз. Все попытки «общения» с Грегори потерпели неудачу. Зато Эркюль Пуаро пообщался с Мод Эбернети — о краске (а точнее, о ее запахе), о том, как им с мужем повезло, что Тимоти смог приехать в Эндерби-холл, и о том, как было мило со стороны Хелен пригласить мисс Гилкрист.

— Она так мне помогает! Тимоти очень часто хочет что-нибудь перекусить — у чужих слуг обычно ничего не допросишься, но в маленькой комнатке рядом с кладовой есть газовая горелка, так что мисс Гилкрист может разогреть там «Овалтин»[34] или сосиску, никого не беспокоя, — рассказала Мод. — Она так хочет всем помочь — готова летать вверх-вниз по лестнице сто раз в день. Теперь я вижу, что в этом была рука Провидения, когда она испугалась остаться одна в нашем доме, хотя, признаюсь, в тот момент я на нее рассердилась.

— Испугалась? — заинтересовался Пуаро и молча выслушал рассказ о нервном срыве мисс Гилкрист. — Вы говорите, что она была испугана, но не могла объяснить, чего боится?.. Очень интересно. Очень.

— Я объясняю это посттравматическим шоком, — сказала миссис Эбернети.

— Возможно, вы и правы.

— Однажды, во время войны, когда бомба упала в миле от нашего дома, я помню, как Тимоти… — стала вспоминать Мод, но Эркюль постарался отвлечь ее от рассказа про Тимоти.

— А в тот день произошло что-то необычное? — спросил он.

— В какой день? — недоуменно спросила женщина.

— В тот день, когда мисс Гилкрист испугалась.

— Ах вот вы о чем… Нет, не думаю. Наверное, все это зрело постепенно, с того момента, как она уехала из Личетт-Сент-Мэри. Так, по крайней мере, считает сама мисс Гилкрист. Пока она была там, с ней ничего подобного не происходило.

Поэтому-то там и появился кусок отравленного свадебного торта, подумал Пуаро. Неудивительно, что после этого мисс Гилкрист стала бояться. И даже когда она переехала в тихое и мирное поместье «Стэнсфилд-Грейндж», страх не покидал ее. Более того, он продолжал расти. А почему? Несомненно, уход за таким ипохондриком, как Тимоти, должен был отбирать у нее столько эмоциональных сил, что все остальное просто отходило на второй план. Но что-то в доме Эбернети пугало женщину. Что именно? Понимала ли она это сама?

Оказавшись с мисс Гилкрист один на один перед обедом, сыщик начал расспросы с преувеличенным «иностранным» любопытством:

— Понимаете, я не могу говорить об убийстве с членами семьи. Но я сильно заинтригован. А кто бы не был заинтригован на моем месте? Жестокое убийство тонкого художника в одиноком коттедже. Для ее семьи это должно быть ужасно. Но и для вас это должно быть не менее ужасно. Из рассказа миссис Тимоти Эбернети я понял, что вы были там в момент убийства?

— Да, вы правы, — кивнула мисс Гилкрист. — Но, простите меня, месье Понтарлье, я не хочу об этом говорить.

— Я вас понимаю, очень хорошо понимаю.

Произнеся эти слова, Пуаро замолчал. Как он и предполагал, после этого его собеседница немедленно заговорила именно «об этом».

В принципе, сыщик не услышал ничего нового, однако он притворился, что слушает с полным сочувствием, время от времени вставляя какие-то междометия и демонстрируя такой неподдельный интерес, что мисс Гилкрист не могла не радоваться такому слушателю.

И только после того, как женщина полностью исчерпала информацию о том, что она почувствовала, что сказал ей врач и как добр к ней был мистер Энтвисл, детектив осторожно перешел к следующему этапу.

— Думаю, что вы поступили правильно, когда не остались одна в том коттедже, — заметил он.

— Я бы не смогла, месье Понтарлье. Правда, не смогла бы.

— Конечно, не смогли бы. Как я понимаю, вы просто испугались остаться в одиночестве в доме мистера Тимоти Эбернети, когда они собрались ехать сюда.

Мисс Гилкрист посмотрела на собеседника с виноватым видом.

— Мне за это очень стыдно. Все это было глупо. У меня началась какая-то паника — сама не пойму почему.

— Но ведь это совершенно очевидно! Вы только что пришли в себя после подлой попытки отравить вас…

Тут женщина вздохнула и сказала, что совершенно ничего не понимает. Кому могло понадобиться травить ее?