После похорон

— Femme formidable![37] Лучше тетю Мод не опишешь. Я бы не хотел оказаться у нее на пути.

Мисс Гилкрист, чувствуя себя не в своей тарелке, снова села и пробормотала:

— Миссис Эбернети — такая добрая хозяйка…

На это никто не обратил внимания.

— Знаете, а мне все это даже нравится, — внезапно рассмеявшись, сказал Майкл Шайн. — Прямо-таки сцена из «Наследства Войси»… Кстати, мы с Розамундой хотели бы взять малахитовый столик из гостиной.

— Только не столик! — воскликнула Сьюзан. — Я сама его хочу.

— Опять начинается, — простонал Джордж, закатывая глаза.

— Думаю, нам не стоит спорить из-за него, — сказала миссис Бэнкс. — Он нужен мне для моего нового косметического салона. Просто как цветовое пятно — я поставлю на него большой букет восковых цветов. Это будет смотреться просто восхитительно. Восковые цветы найти не очень сложно, а вот малахитовых столиков не так уж и много.

— Но, милая, — сказала миссис Шайн, — именно поэтому он нам и нужен. Для новой постановки. Как ты и сказала — цветовое пятно, совершенно очаровательное. А на нем или восковые цветы, или чучела певчих птиц. Именно то, что надо.

— Я тебя хорошо понимаю, Розамунда, — согласилась с ней Сьюзан, — но не думаю, что тебе он нужнее, чем мне. На сцене всегда можно поставить столик, раскрашенный под малахит, — все равно никто не заметит разницы. А вот в салоне нужна только настоящая вещь.

— Дамы, дамы! — произнес Джордж. — А что, если прибегнуть к жребию? Давайте бросим монетку. Или раскинем карты… Подойдет все, лишь бы избежать шума вокруг этого столика.

Миссис Бэнкс любезно улыбнулась.

— Мы с Розамундой поговорим об этом завтра, — сказала она.

Как всегда, Сьюзан выглядела абсолютно уверенной в себе. Кроссфилд с интересом переводил взгляд с ее лица на лицо другой своей кузины. На лице актрисы застыло туманное, отстраненное выражение.

— На кого вы поставите, тетя Хелен? — спросил Джордж. — Шансы здесь абсолютно равны. У Сьюзан есть настойчивость, а у Розамунды — одно, но пламенное желание.

— А может быть, и не певчих птичек, — сказала вдруг миссис Шайн. — Одна из больших фарфоровых ваз может превратиться в милую лампу с золотистым абажуром.

Тут мисс Гилкрист решила выступить с примиряющей речью.

— В этом доме так много прекрасных вещей, — сказала она. — Я уверена, что зеленый столик будет выглядеть совершенно великолепно в вашем новом заведении, миссис Бэнкс. Я такого раньше никогда не видела. Должно быть, он стоит уйму денег.

— И естественно, эта сумма будет вычтена из моей доли наследства, — холодно произнесла Сьюзан.

— Простите меня… но я совсем не имела в виду… — Бывшая компаньонка Коры сконфузилась.

— Те же деньги могут быть вычтены и из нашей части наследства, — заметил Майкл. — Кстати, мы готовы заплатить заодно и за восковые цветы.

— Они так хорошо смотрятся на этом столике… — пробормотала мисс Гилкрист. — Очень изысканно.

Однако подобные тривиальности пожилой женщины, направленные на всеобщее примирение, никого не интересовали.

— Сьюзан хочет этот столик, — вновь заговорил Грег высоким, нервным голосом.

Все почувствовали некоторую неловкость, как будто этими словами Бэнкс мгновенно изменил тональность беседы.

— А что ты хочешь взять, Джордж? — быстро спросила Хелен. — Если забыть об этом сервизе?

На физиономии Кроссфилда появилась кривая улыбка, и все расслабились.

— Стыдно было связываться со старым Тимоти, — сказал он. — Но он действительно нечто! Он так долго получал все, чего только ни захочет, что у него уже появилась какая-то патология в этом плане.

— К инвалидам надо относиться с юмором, — заметила мисс Гилкрист.

— Он просто старый румяный ипохондрик, и больше ничего, — заметил Джордж.

— Вот именно, — согласилась Сьюзан. — Мне иногда кажется, что он абсолютно здоров — ты как думаешь, Розамунда?

— Что? — переспросила ее кузина.

— Я говорю, что дядя Тимоти абсолютно здоров!

— Нет-нет, я так не думаю, — произнесла актриса неопределенным голосом и тут же извинилась: — Простите меня, я думала о том, как надо будет осветить столик.

— Ну, вот видите? — спросил Кроссфилд. — Я же говорю, что Розамунда — человек одной, но пламенной идеи. Твоя жена — женщина опасная, Майкл. Надеюсь, что ты и сам знаешь это.

— Знаю, — довольно мрачно подтвердил Шайн.

— Битва за столик! — продолжил Джордж с видимым удовольствием. — Основные военные действия произойдут завтра. Они будут вестись очень вежливо, но и очень решительно. Нам всем надо решить, на чью сторону мы встанем. Я встану на сторону Розамунды — она выглядит такой мягкой и уступчивой, хотя совсем таковой не является! Мужья, очевидно, должны выступать на стороне своих жен. Мисс Гилкрист? Видно, что вы на стороне Сьюзан.

— Право, мистер Кроссфилд, я бы не решилась… — забормотала горничная.

— Тетя Хелен? — Джордж не обратил никакого внимания на блеяние мисс Гилкрист. — У вас решающее слово… Хотя нет, подождите, я забыл! А вы, месье Понтарлье?

— Pardon? — Эркюль Пуаро выглядел так, будто ничего не понял.