После разлук

С чего начиналася Русь? С лесных скоморохов,
Бескрайних дубрав, позабытых лесов и болот,
Где заросли красной ольхи, иван-чая и чертополоха
Стеной непроглядной стояли ни месяц, ни день и ни год.

Да, это была затаенная скрытая воля, —
О скольким пришлось здесь пройти потаенной тропою большой!
А в сердце осталось забытое отчее поле.
И что нарекли «заколдованной русской душой».

И родина наша привыкла к мятежных скитаньям,
И мы в поздний час, когда в омуте тлеет заря, —
Тревогой нездешней объяты, больны ожиданьем:
Небесного тщимся увидеть в холодных потемках Царя…

И только под утро, сквозь шелест листвы, чьих-то вздохов,
Опять засыпаем… А время куда-то плывет…
С чего начиналася Русь? С лесных скоморохов,
Осенних дубрав, изумрудных полян и затихших болот.

* * *

В каждой жизни свой час, свой Пирл-Харбор,
Где года, как линкоры, горят,
А на паперти лета – сентябрь,
Словно нищий, все клянчит подряд.

Вот тогда забываются даты,
Прошлых лет золотистый уют.
Мысли, будто больные солдаты,
В лазареты ночные ползут.

И живым не вернуться из плена,
Как в желанье бессильном суметь
На жестянках исполнить Шопена,
На гармонике Моцарта спеть.

Не помогут былые заветы.
Чтобы выжить, все надо забыть.
Лишь берез голубые скелеты
Будут в полночь над озером плыть.

Отрекись, если сердцем не храбр,
Если сил нет вернуться назад…
Этот час – твоей жизни Пирл-Харбор,
Где на рейде фрегаты горят.

* * *

Произнести в ночи, волнуясь: «Где вы?…»
Услышать снова милый смех с утра…
О чем твои забытые напевы, —
Скажи мне, помоги понять, сестра.

О чем твои слова… ведь мне сказали,
Что вымер наш совсем незнатный род.
Лежат в пыли поруганные дали,
Пуст отчий дом, и обнищал народ.

А я, почти что старый и угрюмый,
Все тщусь в ночи свет истины найти
И, отягченный невеселой думой,
Не знаю уж давно, куда идти.

И лишь былые отголоски славы
Еще звучат и колокол звенит.
А Родины жемчужно-белый саван
Давно слезами горькими расшит.

Уходят юноши во тьму, стареют девы,
И мелкий дождь по крыше бьет с утра…
О чем твои забытые напевы?
Ответь и помоги понять, сестра.

* * *

Не о твоей ли новой воле
В ночной степи горит закат?
На белой плащанице поля
Следы пожаров и утрат.

А там, где кровью оросили
Мы в сече клевер луговой,
Поет о гибнущей России
Холодный ветер снеговой.

Я знал тебя… ты не был трусом.
В час скорби у незримых врат
Ты пред толпой стоял с Иисусом, —
И ложью был, как он, распят.

Но дней дожди не погасили
Надежды пламень огневой.
Звенит над каторжной Россией
Мятежный ветер снеговой…

О только б не забыть о воле,
Не повернуть в ночи назад,
Когда над обнищалым полем
Кресты смиренные молчат.

* * *