После Рима. 192–430 по Рождеству. От «солдатских императоров» до Карла Великого

Между тем согласия между Максимом и Бальбином не было. Бальбин презирал Максима как человека незнатного, а Максим третировал Бальбина как слабака. Солдаты этим воспользовались, напав на охрану Максима, состоявшую из германцев. Максим послал к Бальбину людей с просьбой прислать ему защитников. Тот, однако, подозревая, что Максим просит их с целью направить против него, Бальбина — он думал, что Максим стремится к единовластию — сначала заставил его ждать, затем дело дошло до столкновения между соправителями.

Пока эти двое — во время мятежа! — препирались друг с другом, пришли легионеры, сорвали с них одежды, вывели с оскорблениями из Палатинского дворца и хотели потащить, почти совсем растерзанных, по городу в лагерь. Узнав о том, что для защиты императоров вот-вот подойдут германцы, солдаты убили обоих неудавшихся правителей и бросили их на полпути. Вволю наиздевавшись над сенатом и народом, солдаты ушли в свой лагерь. Германцы же, увидев убитых императоров, решили, что повода к драке уже нет, и тоже отправились за город, в стан своих товарищей.

Правление императоров Максима Пупиена и Кальва Бальбина Младшего продлилось с 22 апреля по 29 июля 238 года. Их имена были преданы «проклятию памяти».

Каково?

* * *

После хаотичного «правления» Пупиена и Бальбина сенат, казалось, был приведен к покорности, но это не дало ни новой политики, ни нового лидера. Трон все еще занимал младший Гордиан (238–244), тринадцатилетний «соправитель» Пупиена и Бальбина. Этому подростку, не обладающему реальной властью, в те непростые времена удалось удержаться на троне почти пять лет — приводящий в восхищение срок! Причина такой невероятной живучести, видимо, состояла в том, что все эти годы Гордиан находился под полным контролем сената — и при этом легионы полагали его своим ставленником!

Здесь у читателя, скорее всего, возникнет вопрос: а что делали во время смутных времен многочисленные враги Рима? Неужели они не пытались воспользоваться охватившим империю внутренним хаосом?

Попытались. Итоги были неоднозначны.

Персидская угроза

Действительно, в недолгое правление Пупиена с Бальбином готы вторглись в провинцию Нижняя Мёзия и разграбили город Истр. Одновременно с готами племя карпов переправилось через Дунай чуть западнее, наместнику провинции Мёзия пришлось спешно заключать с готами мир в обмен на ежегодную дань, во избежание непонимания со стороны широкой римской общественности названной «субсидией». Позднее ему удалось набрать дополнительные войска и прогнать карпов.

Непосредственной угрозы существованию Римского государства эти нападения не несли. Варварские атаки Теодор Моммзен сравнивает с набегами индейцев в Северной Америке, и в этом он, пожалуй, прав: отсутствие у варваров большой постоянной армии с обязательными службами снабжения и вооружения, а главное, отсутствие любых политических целей, не могло нанести империи существенного военного или экономического ущерба.

Ситуация изменилась, когда к ударам извне, несильным, нескоординированным и плохо организованным, добавился масштабный внутренний кризис и гражданские войны, истощающие и без того ослабленное государство. Но империя по-прежнему была гораздо сильнее всех своих северных и восточных противников вместе взятых и успешно сопротивлялась агрессорам.

Римские стратеги были правы, видя наибольшую опасность внутри страны, а не за ее пределами. Единая империя представляла собой несокрушимую силу, равной которой не было на свете, а военная мощь Рима, разодранного смутами, представляла для неприятеля собой один большой неразрешимый вопрос. За пределами Римской империи хватало желающих задать этот вопрос и выслушать ответ.

Особенно на востоке, где находился грозный противник, Персидская империя.

Рим издавна соперничал с Персией из-за царства Армения. Парфия, а затем Персия — давний враг, цивилизованное развитое государство, старинный и уважаемый противник. Римляне не считали парфян варварами и признавали их равными себе. Парфянские, а затем персидские войны были, можно сказать, почтенной традицией Рима, которая отсчитывалась с 53 года до н. э.

Все изменилось, когда в 226 году царь Ардашир сверг слабую парфянскую династию Аршакидов и основал династию Сасанидов. Сасанидская Персия сформировала централизованную политическую структуру, выполнила ряд крупных ирригационных проектов (используя труд римских пленников) в Междуречье. Улучшение обработки земли привело к бурному — на 50 процентов! — росту населения и, конечно, налоговых поступлений, которые позволили усилить армию.