После Рима. Книга первая. Anno Domini 192–430

Ответов на эти вопросы у историков нет и скорее всего никогда не будет. Характер эпохи таков, что каждый преследовал прежде всего собственные интересы. Двойная игра стала нормой, а предательство вошло в обычай и редко осуждалось.

Высшие военачальники, которых армия выбирала в императоры, были, как правило, людьми умными, жестокими, рациональными. Сильные личности, командовавшие римскими легионами — самыми совершенными военными машинами той эпохи, — едва ли имели понятие о гуманности и романтических идеалах. Зато они были хорошо информированы о плачевном положении дел в Римской империи и как никто другой сознавали необходимость перемен.

Какой азарт заставлял этих людей вступать в убийственную игру с неочевидным (вернее — как раз совершенно очевидным) финалом и карабкаться на трон? Чем их, знающих о печальном финале всех до единого предшественников (а то и приложивших руку к их убийствам), манил императорский пурпур? Любой удачливый заговорщик попадал в тот же замкнутый круг смертей.

Военным ли, гражданским ли — всем требовалось продвижение по службе. Но с повышением в должности приходил и риск быть убитым по доносу или подвергнутым пытке. Человека, заподозренного в нелояльности, не спасали никакие способности, никакие достижения, никакие права римского гражданина, которого по закону было запрещено пытать и казнить без суда в мирное время.

Более того: угрозу императору представлял любой удачливый командир и успешный наместник. Эти люди знали, что военная слава или просто популярность в войсках навлекает на них подозрения и резко увеличивает вероятность быть обвиненными в попытке узурпации! Зачастую они старались нанести удар первыми.

Максимин Фракиец (отец — гот, мать — аланка, если верить Геродиану) был истинно солдатским императором. Он прошел карьерный путь от рядового до командующего легионом. Во внутренней политике Максимин ориентировался прежде всего на требования армейских кругов — облачившись в пурпур, он не поехал в Рим, а начал с личного руководства кампанией на Рейне против алеманнов. Войну он выиграл и опустошил земли Германии, несмотря на тяжелые потери в болотах Декуматских полей (треугольник территорий между Дунаем и Рейном). Невероятно, но Максимину удалось умиротворить даков и сарматов.

Чтобы изыскать средства для армии, Максимин Фракиец попытался хоть как-то навести порядок в государственных финансах, конфисковав в казну деньги городов, предназначенные для «хлеба и зрелищ», то есть для закупок зерна, игр и представлений. У храмов реквизировали золотые и серебряные предметы и перелили в монету. Во все провинции были посланы императорские прокураторы с полномочиями на конфискацию имущества римской и провинциальной аристократии.

Фракийца моментально возненавидели, но это была бессильная ненависть, потому что он изгнал из армии офицеров из сенаторского сословия и заменил своими выдвиженцами. Однако новой гражданской войны избежать не удалось: конфискации вызвали восстания в Африке, а потом и в Италии. Сторонники Максимина Фракийца истребили в Африке всех его противников, конфисковали их имущество, разорили города. И, конечно, старались завоевать расположение легионеров, заранее готовя себе путь к императорской власти на случай гибели Фракийца.

Просенатские авторы рисуют Фракийца настоящим чудовищем. При этом известно, что он не запятнал себя недостойными поступками, не выделялся садизмом в то запредельно жестокое время, а иногда был снисходителен и милостив. Максимин Фракиец мечтал о завоевании германских земель до самого Балтийского моря. Он даже попытался начать военные реформы...

Максимин был еще жив, когда весной 238 года население Проконсульской Африки прокричало императором восьмидесятилетнего Гордиана и его сына. Сенат принял его сторону против Фракийца. Правил Гордиан 22 дня и то ли был убит, то ли покончил жизнь самоубийством. Всего в 238 году в Римской империи правили сразу пять императоров, и все они погибли насильственной смертью в том же году — рекордный показатель!

О том, что было дальше — о попытке сената вручить трон без санкции армии, — повествует римский автор Юлий Капитолин. В его рассказе отражены и армейская вольница, которую император должен был по возможности ублажать, и городские мятежи, и действия войск «в пику» сенату.

Хотите знать, что такое настоящий хаос? Пожалуйста, мы дадим читателю возможность проникнуться и осознать.

Напуганный авторитарностью и жесткостью Фракийца, сенат избрал императором пожилого и прославленного Максима («которого многие называли Пупиеном»), бывшего префекта Рима, и в соправители ему назначил Клодия Бальбина. Максим был сыном то ли кузнеца, то ли тележника, а Бальбин, потомок одного из соратников Цезаря, происходил из очень знатной семьи. Однако римский народ, опасаясь «строгости» Максима и его просенатских воззрений, потребовал провозгласить императором тринадцатилетнего Гордиана III, внука упоминавшегося выше африканского проконсула. Сенаторы пожали плечами и нарекли внука Гордиана цезарем — народ же требует!..