После Рима. Книга первая. Anno Domini 192–430

«Война эта была крестьянской, Жакерия... Это были бедняки, доведенные до отчаяния налоговым бременем и неумелым управлением. По большому счету понятие Bacaudae совпадает с английским словом outlaws, то есть изгои, преступная вольница. Багаудами стали крестьяне, которые вместо того чтобы платить, похватали копья и оседлали лошадей, у кого они были. Так сформировались разбойничьи шайки, нападавшие только на богатых людей. В действительно цивилизованной стране такое явление было бы невозможным, однако в том отчасти вновь одичавшем краю, где убежищами багаудов стали пустоши, леса и болота, это явление было долговременным, длившимся столетия состоянием.

Под этим же названием позднее мы находим такое же явление в Испании: Bacaudae Terraconenses. Похоже, это галльское восстание действительно было „Жакерией", масштабной крестьянской войной, вызванной гнетом землевладельцев и безмерным налоговым бременем, которое куриалы возложили на разоренные набегами хозяйства. Когда лет через 70 молодой цезарь Юлиан пытался навести порядок в налогах, установленных в Галлии, он был поражен масштабом творимых там злоупотреблений.

Живший веком позднее монах Сальвиан из Марселя, вероятно, прав: „Теперь я поведу речь о багаудах, которые, будучи обездолены, унижены и погублены дурными и жестокими судьями, лишившись права римской свободы, утратили и честь римского имени. Мы обвиняем их самих в их несчастье, позорим их названием, нами же придуманным, называем мятежниками, отверженными обществом людьми тех, кого сами принудили стать преступниками. Ибо что же заставило их стать багаудами, если не наша несправедливость, не злодеяния судей, не проскрипции и грабежи тех, кто превратил взимание государственных повинностей в источник собственного дохода, а налоговый реестр в средство своекорыстной добычи?.. Так случилось, что люди, которых душили и губили грабители-судьи, уподобились варварам, потому что им не позволили быть римлянами"».

Кем бы ни были багауды, крестьянами-партизанами или обычными разбойниками, о «нескольких сражениях», которых якобы хватило Максимиану для наведения порядка, нет и речи. Для умиротворения багаудов цезарю пришлось стягивать легионы из Греции, с Востока и из Италии. Галльские и восточные легионы соединились у подножья Пеннинских Альп (ныне итальянский Пьемонт) и оттуда вошли в Галлию. Убивали сначала всех сочувствующих багаудам, потом всех подозрительных, а потом — просто всех. Однако в открытый бой легионы пока не вступали: выяснилось, что среди легионеров многие жалеют мятежников. Солдат, заподозренных в сочувствии или пособничестве, Максимиан без раздумий казнил, и казней было немало: порой по 200-300 человек разом.

Стоял сентябрь, время сбора урожая, и в ход шла тактика выжженной земли, которая не позволила бы хорошо знавшему местность противнику спрятать продовольствие и припасы. Из выживших в этой резне галлов немногие встретили весну, многие тысячи погибли голодной смертью.