После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800

В том же 590 году в руки лангобардов якобы попадает величайшая христианская реликвия — один из тех гвоздей, которыми Иисус Христос был прибит к кресту. Его в 324 году в числе других реликвий привезла из Иерусалима императрица Елена, мать Константина I. Среди подарков, посланных королеве, гвоздь нигде не упоминается. Римские епископы едва ли были склонны раздаривать реликвии такого значения. Если исходить из того, что гвоздь был подлинным, можно предположить, что дар был тайным.

Кроме того, реликвию могли передать лангобардам либо не совсем добровольно, либо по причине того, что ситуация для римской церкви и/или населения Италии стала совсем отчаянной.

Так или иначе, для Рима опасность со стороны лангобардов миновала. По легенде, Теодолинда распорядилась изготовить королевскую корону и вставить в нее подаренный папой гвоздь. В 628 году лангобардская королева пожертвовала эту корону собору Сан-Джованни Баттиста в Монце, где она хранится по сей день. Железная корона стала символом королевской власти как проявления Божьей воли. Именно этой короной в 800 году был коронован император Карл Великий, а после него Железной короной короновались все императоры будущей Священной Римской империи: Оттон I, Генрих IV, Фридрих I Барбаросса.

Восхищаясь символическим значением Железной короны, не следует забывать, что она оказалась символом мимолетности удачи и славы: в 680 году Византия была вынуждена заключить с лангобардами мирный договор, по которому Италию поделили между Константинополем и Лангобардским королевством. Менее века спустя королевство лангобардов перестало существовать, завоеванное Карлом Великим. Империя Карла Великого тоже распалась после его смерти. Железную корону возлагали и на голову Наполеона Бонапарта, когда он короновался в качестве короля Италии… и тоже с известными последствиями.

Похоже, гвоздь-реликвия то ли был фальшивым, то ли был поднесен не совсем добровольно. В любом случае Железная корона лангобардов никому из ее владельцев не принесла счастья, и претендентам на наследие великого Рима мы бы посоветовали в будущем не касаться таковой.

Ираклий, спаситель империи

Во второй половине VI века римские дипломаты выбивались из сил, стараясь удержать хрупкий мир с аварами. Им платили 80 тысяч золотых монет в год. В 583 году аварский хан вдруг потребовал у римлян подарка — слона, которого он никогда не видел, плюс ложе из золота. Римляне пожали плечами, добыли где-то слона, смастерили ложе, но дары получили назад. Хану нужны были не экзотические безделушки, а отчаяние римлян и повод для нападения.

Император Маврикий (правил в 582–602 годах) понимал, что не сможет одновременно защитить Италию, Балканы и персидскую границу. Следовало чем-то пожертвовать, но так, чтобы не вызвать мятежа в разочарованном народе. Для этого Маврикий придумал административную реформу, по которой Карфаген и Равенна становились экзархатами, самостоятельными единицами, чем-то вроде конфедеративных образований. Их правители получали право суда и налога, а также обязанность реагировать на угрозы и обороняться теми силами, что у них были, не рассчитывая на помощь из Константинополя.

Империю спас случай: в 590 году в Персии произошел переворот, и Хосров II, наследник правителя, бежал в Восточную Римскую империю. На его просьбу о помощи Маврикий ответил отправкой войска и восстановил беглого принца на персидском престоле, а тот в благодарность заключил очередной договор о вечном мире с империей.

Теперь восточная граница была в безопасности, но продолжались нападения славян и аваров. Финансовое бремя жителей империи росло, города и провинции беднели, налогов собирали все меньше, и содержать армию становилось все труднее.

В эти годы отчаяния империя не могла ни набрать нужное число солдат, ни платить им, поскольку налоговые поступления иссякли. Чума и холода расстроили финансовую систему, унося без разбора банкиров, должников и кредиторов. Содержать армию было не на что, и Маврикий предпринял роковой шаг: замой 602 года он предложил балканской армии «кормиться с земли», натуральным хозяйством и подножным кормом. Натурально, вспыхнул военный мятеж. Его возглавил офицер по имени Фока, чье имя мы уже упоминали. Маврикия поймали и казнили вместе с четырьмя малолетними сыновьями. Тела бросили в Босфор. Говорили, будто море вынесло трупы убиенных на берег, где их грызли бродячие псы. Фока триумфально въехал в столицу.

Смещение Маврикия ознаменовало начало всеобщего, системного кризиса Восточной Римской империи.

В правление Фоки произошла славянизация огромных территорий на Балканах, и эти провинции окончательно вышли из-под контроля Константинополя. Торговля в них замерла, поля заросли, а города опустели. Люди тысячами бежали с полуострова. Хосров II воспользовался моментом, объявил о непризнании Фоки и вторгся в пределы Римской империи. Как в древности, два государства равной силы истощали друг друга в бесплодных войнах, на радость своим врагам.