После Шоколадной Войны

И на этот раз он снова увидел Джанзу. Начал капать дождь, тротуары заблестели от влаги, но Джанза продолжал стоять. Его руки покоились на бедрах. Он смотрел вверх. Его черные волосы прилипли ко лбу. Похоже, что до дождя ему не было никакого дела.

Джерри подумал о том, как прошлой осенью они с ним дрались, и еще подумал о «Тринити», о шоколаде, об отце, и все его мысли были словно утомленный караван образов.

Но больше всего, он думал о Канаде: о падающем снеге, о замечательных фрагментах замороженного пейзажа, о шепоте ветра в «Болтливой» Церкви. И внезапно затосковал по дому, который там, который на самом деле и не был домом, а, может, и был, или просто мог бы им быть.

«Я вернусь в Канаду», — сказал он вслух, словно предавая словам жизнь и принося их в залог, словно их нужно было проговаривать вслух, чтобы они воплотились и стали правдой.

Назад в Канаду.

Но сначала — Джанза.

В то время как Джанза продолжал стоять и смотреть на окна. Его короткая тупая фигура обливалась дождем. Она была холодной, темной и непримиримой, словно вырубленной изо льда.

Картер не хотел помогать.

Однако в эти дни, вяло перемещаясь по школе, словно зомби, он отказывал всем и во всем.

Но Картер был нужен Оби.

— Не знаю, — сказал Картер, вытирая подбородок, истыканный темной, острой щетиной — такой же, как и на его щеках. В этот день он уж точно не побрился, и, вероятно, уже второй или третий день этого не делал. Они сидели в машине у Оби недалеко от дома Картера. Сумерки приглушали вечерние звуки соседних домов.

— Я подумал, что ты по первому зову поднимешься на мятеж против Арчи, — сказал Оби. — Помнишь, как ты звонил мне о визите епископа?

— А что бы было, если бы визит епископа состоялся, и как тогда себя вести? — спросил подозрительно Картер.

— Никак, — ответил Оби, разглядывая атлетическую мускулатуру, налитые кровью глаза, влажное и бледное лицо. Словно тот был под дозой наркотиков или в состоянии последующей ломки. Но Оби знал, что Картер не был наркоманом, и не хотел бы разрушить драгоценное, данное ему богом телосложение. Было очевидно, что он был в замешательстве. Оби видел это, словно в зеркале. Он не знал, какие демоны вторглись в жизнь Картера, но распознавал страдание и нашел в нем родственную душу. — Ничего бы не случилось, и ничего не произошло бы в случае визита епископа. Все, что случится, произойдет в День Ярмарки и на Вечер Пародии…

Картер провел рукой по небритой щеке.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил он все еще неохотно.

— Это просто, — ответил Оби. — Ты мне нужен для одной диверсии, на минуту или две, — он не мог выложить ему полную схему. Черт, Картер может наворотить непоправимого, если будет знать весь план Оби.

Теперь Картер изучал Оби, сильно изменившегося за несколько последних недель. Не физически, конечно: он остался таким же худощавым, каким и был всегда. Но что-то в нем уже выглядело по-другому, например, глаза. Картер вдруг вспомнил Брата Эндрю на уроках Истории Религии, который описывал миссионеров, бросающих вызов джунглям и каннибалам. Он называл их «святыми от бога». Теперь так можно было сказать об Оби. В его глазах появился свет, энергия, рвение миссионера. Картеру, конечно, было известно, что Оби поссорился со своей девушкой. До него дошли слухи о том насильственном нападении. Он также знал, что Бантинг внес раскол между Арчи и Оби. Иначе можно было вовсе и не верить Оби.

— Что это за диверсия, — спросил Картер.

И Оби ему рассказал. Картер нужен был ему дважды. Первый раз на встрече «Виджилса», когда будут выбирать очередного «дурня». Второй — во время Вечера Пародии.

— И это все? — спросил Картер.

— Все.

— Тогда скажи мне зачем. Зачем тебе нужны эти диверсии.

— Будет лучше, если ты не будешь знать деталей, Картер. Тогда позже тебя ни в чем не обвинят.

— Арчи будет целью, правильно?

— Да.

Картер еще раз спросил себя, стоит ли доверять Оби, можно ли рассказать ему о письме Брату Лайну, телефонном звонке, и тех ужасных днях и ночах, в то время как со стороны Арчи он ждет месть.

Но Оби, он понимал, был также озабочен своими собственными проблемами. И внезапно Картер почувствовал волну оптимизма. Оби собирался действовать против Арчи. И эта акция должна была оттянуть от Картера его внимание.

— Ладно, — сказал Картер.

Оби расправил плечи.

— Замечательно, — сказал он.

— Детали, — скомандовал Картер.

— Потом. Я еще многое тебе расскажу. У Арчи Костелло многое изменится бесповоротно.

— Хорошо, — сказал Картер, хлопнув рукой по приборной панели, звук прозвучал, словно пистолетный выстрел в машине.

— Дело не закончено, — сказал Оби, листая свою записную книжку, используя ее как повод, чтобы не смотреть Арчи в глаза.

— «Дурень», правильно? — спросил Арчи, гладя рукой по крыше своей машины, сметая пятнышко пыли со сверкающего металла.

— Правильно, — сказал Оби.

— И гильотина, — добавил Арчи, разглядывая машину кристальными глазами. Он ненавидел пыль и грязь, и собственноручно полировал свою машину, чтобы она все время сияла. — Если честно, Оби, мне нет до этого никакого дела…

И Арчи не было дела ни до чего.