После смерча

Роза раскраснелась, прильнула к Роману. Ему казалось, что не он, а она ведет его в танце. Глядя куда-то, мимо нее, он представлял себе Надю и видел ее, грустную, обиженную. Она то исчезала из его воображения, то возникала вновь. Хозяева еще посидели немного, глядя на молодую пару, и вскоре ушли к себе.

— Возьми пластинки и выключи свет, — сказала Роза, взяла патефон и понесла в комнату Романа. Он послушно пошел за ней.

— Здесь окно не занавешено, зажигать свет не будем, — Роза поставила патефон на стол. — Все хорошо видно.

— А как ты различишь пластинки?

— Я их на ощупь знаю, — рассмеялась она.

— Тогда поставь что-нибудь хорошее.

— Сейчас, ты такой еще никогда не слыхал.

В исполнении двух женских голосов полилась чудесная мелодия. «Тумбала, тумбала, тум балалайка, тум балалайка, шпиль балалайка…»

— Я действительно никогда не слышал этой песни. — Роман сел на свою кровать. — Я вот все думаю о сегодняшнем дне, о том, что он может стать поворотным в моей судьбе.

— То есть как поворотным?

— Мне еще надо многого достигнуть, стать сильным, чтобы никто не мог меня унизить, оскорбить, чтобы быть достойным настоящей любви.

— Кто же тебя оскорбил?

— Сегодня меня арестовал некий лейтенант Сорокин. Написал обо мне такое, что и не придумаешь.

Роман и не представлял себе, чего ему будут стоить эти слова. Роза сразу же про себя решила, что найдет Сорокина, разберется во всем и, если ничего серьезного не произошло, заставит его извиниться перед Романом. Надо поддержать парня. Он уже привык слышать о себе только хорошие отзывы. Так было в школе, так было и в партизанах. И теперь любую обиду воспринимает слишком болезненно.

— Почему ты думаешь, что ты не достоин настоящей любви?

— Вообще-то я так не думаю. Но представь себе, что у меня может быть девушка, перед которой я буду чувствовать себя никчемным человеком. Я считаю, что если парень хочет быть достойным любви девушки, он должен быть равным ей.

— Я тебя кое в чем обогнала, но разве это означает, что ты не можешь полюбить меня?

Роман не знал, что ей ответить. Он не хотел признаться, что у него есть девушка, лучше которой нет на свете. Сказать о Наде, значит, унизить себя еще больше.

— Что ж ты молчишь?

— Я совсем не хочу, чтобы меня хоть в чем-то превосходила женщина.

— А ты представь, что женщина на этот счет думает совсем наоборот, — сказала Роза, задумчиво глядя в окно.

Роман подошел к тумбочке, посмотрел расписание занятий.

«Все же мне никогда не нравились черные глаза, я их боюсь, — думал Роман, собирая учебники. — Иное дело — голубые. Они пленяют, манят, как безбрежный морской простор. Когда смотрит Надя, кажется, словно сама нежность касается тебя. А в глазах Розы будто глубокий омут, где вода настоена на давно опавшей листве».

За окном рождался новый день, а вместе с ним — новые надежды.

VII

23 февраля в клубе водников проходил торжественный вечер. А Нади с Верой, несмотря на то что они твердо договорились с Романом встретиться именно здесь, все еще не было. Правда, пригласительные билеты были розданы только накануне, и Роман не успел передать их девчатам. Может, это и было причиной того, что они не шли.

Романа выбрали в президиум, но на сцену он не пошел, остался стоять у входных дверей. На всякий случай предупредил матросов, стоявших на контроле, чтобы пропустили его знакомых девушек. За места Роман не волновался — два первых ряда были оставлены для президиума.

Встречу назначили на семь часов вечера. А уже восемь. Начальник управления Днепро-Двинского бассейна заканчивал свой доклад. В клубе находились и Роза, и лейтенант Сорокин, у которых безусловно были пригласительные билеты, иначе бы их не пропустили на вечер. Роман приметил, что оба они, стараясь сделать это незаметно, наблюдали за ним. Роман нервничал. Решил, что еще немного подождет и, если девушки не придут, уйдет с вечера. Но в дверях показалась Вера, за ней — Надя. Он бросился им навстречу. Вера, поздоровавшись, двусмысленно усмехнулась, а Надя была более чем сдержанной. Роман пригласил девушек в зал. Они прошли и сели во втором ряду. Роман сел между ними.

— Извините, что так получилось. Только вчера раздали пригласительные билеты. Принес бы их вам, да вот, к сожалению, не успел. В президиум выбрали. Но я не пошел, все время в дверях простоял, вас ждал.

Надя внимательно прислушивалась к каждому его слову. «Выходит, он все это время заботился о нас», — мелькнуло у нее в голове. Вера не выдержала и сказала:

— Мы уже решили, что не пойдем, думали, тебя не будет, ведь ты был арестован.

У Романа при этих словах кровь прилила к лицу, в голове зашумело. Надя пристально посмотрела ему в глаза.

— Да, был, — Роман даже губу прикусил.

— А что я говорила, — Надя взглянула на Веру.

— И жена вызволила? — спросила Вера.

Романа словно кипятком обдали.

— Что за чушь?! — возмутился Роман.

— Тише, пожалуйста, — попросила Надя, — на нас внимание обращают.

«Нет, нет, — лихорадочно думал Роман. — Прежде всего я должен убедить Надю, что люблю ее, только ее одну и что никакой жены у меня не было и нет».

— Девушки, не верьте, я вам все расскажу!..