После смерча

Отворилась дверь, в кабинет вошел коренастый пожилой солдат и, приложив руку к шапке, отдал рапорт майору. Роман вскочил со стула, бросился к отцу, обхватил его за плечи и начал целовать. Бывалый солдат растерялся, отступил на несколько шагов и только теперь узнал в этом рослом парне в черной флотской шинели и мичманке своего сына. На глазах у обоих выступили слезы. Отец обнял Романа.

— Сынок мой, как же ты меня нашел?

Майор, накинув шинель, вышел из кабинета, оставив отца и сына наедине. Вернулся он только лишь час спустя.

— Зимин, веди сына в столовую, накорми, а потом пойдете на продпункт. Я приказал старшине выдать вам концентраты, мешок картошки, ну и еще кое-что. Он отвезет вас до шоссе, там остановите попутную машину, и сына довезут до самого дома. А отца твоего, — обратился он к Роману, — мы тоже скоро домой отпустим. Хватит! Он уже и так три войны отвоевал.

Зимины попрощались с майором и вышли из кабинета.

На обратном пути мысли Романа были заняты новыми планами. Прав был Данила Гаврилович, война скоро кончится, люди заживут мирным трудом. Кто сказал, что его учеба закончится техникумом? Можно работать и учиться дальше, чтобы и в образовании не отстать от любимой девушки. Как только приедет, сразу же пойдет к Наде домой, расскажет о поездке к отцу. Теперь, когда отец дал ему денег, он сможет переехать на новую квартиру, сможет чаще приглашать Надю в кино. Смешно сказать, но до сих пор, пока карманы его были почти пустыми, он старался реже встречаться с Надей. А сейчас будет совсем иначе. Близится день 8 Марта, и он постарается, чтобы не ударить как говорится, лицом в грязь перед Надей.

В сумерках Роман приехал домой. Быстро перенес из машины все продукты и только теперь рассмотрел, что дали ему на продпункте. Отложил несколько банок консервов, пачки концентратов, поделил сушеные яблоки.

«А что подумает Надя, — неожиданно заволновался Роман, — когда он все это принесет ей? А ее родители? Ведь они даже не знакомы с ним. Еще, чего доброго, могут подумать, что он хочет задобрить их этими банками да концентратами. Правда, такими продуктами теперь не разбрасываются, но кто знает, как могут расценить незнакомые люди его добрые намерения». Было о чем задуматься.

А Надя извелась совсем в долгом ожидании Романа, ведь уехал, ничего не сказав. Даже в институте, на лекциях, думала о нем. Дома к каждому стуку в дверь чутко прислушивалась. Как прислушивались женщины, мужья которых были на фронте — какую же весть сегодня принесет им почтальон? И когда Роман наконец пришел, Надя встретила его одновременно испуганными и счастливыми глазами.

Роман остановился на пороге и тоже испуганными глазами смотрел на Надю. Она лежала в кровати на высоко взбитой подушке, натянув к самому подбородку одеяло.

— Что с тобой? — спросил он.

— Не знаю, что-то неважно себя чувствую.

— Ничего особенного, — мать вышла из-за ширмы, острым взглядом смерила Романа с ног до головы.

— Познакомься, Роман, это моя мама.

Роман положил сверток на стул, снял мичманку и, наклонив голову, протянул руку:

— Роман.

— Ольга Павловна, — ответила она и предложила снять шинель. — Затосковала что-то моя дочка. Придет из института и сразу же в постель. Я уж подумала, не поссорились ли вы? Надя за это время вся изнервничалась. Сердится на всех, не разговаривает.

— Что вы, ваша Надя добрая, ссориться с ней просто невозможно.

— Мама, ну зачем вы! — с обидой в голосе проговорила Надя. — Почему никуда не хожу, почему лежу? Плохо себя чувствую, вот и лежу.

— Я знал, что Надя больна. Вот кое-что принес, возьмите, Ольга Павловна, — Роман протянул ей сверток.

Женщина усмехнулась и не без юмора заметила:

— А я думала, вы и у нас мину поставили.

— Какую мину? — не понял Роман.

— Да такую же, какой можно все окна в доме повыбивать. Лейтенант нам все рассказал.

Мать положила сверток на стол и вышла.

— Ну, зачем ты принес? — недовольно поморщилась Надя.

Роман пододвинул стул к кровати и сел.

— Наденька, ты даже не догадаешься о том, что произошло у меня.

Она непонимающе смотрела на него, и он, больше не в силах молчать, рассказал ей о встрече с отцом, о том, что теперь сможет перейти на новую квартиру и заплатить за нее вперед.

Надя в действительности не болела, но все эти дни ей хотелось быть наедине с собой. Ей казалось, что Роман колеблется в своих чувствах к ней. Не шла из головы Роза, помощник прокурора. Достаточно было смежить веки, и Надя видела их вдвоем. А что, если она и вправду встретит их в клубе или на улице? Да лучше сквозь землю провалиться.