После смерча

Она смотрелась, лежа в кровати, в зеркало и находила себя не такой уж привлекательной. Ах, Роман, Роман, зачем так глубоко ранил сердце! Надя решила больше с ним не встречаться. Но разве убежишь от своих чувств? Даже представить себя в обществе с другим парнем не могла. А если Роман вдруг придет к ней, а ее не будет. Так хочется знать, о чем он думает. И какая-то неведомая сила приковывала ее к постели. Она ругала себя за слабоволие, спорила с собой, чувствовала в себе раздвоенность: то видела себя веселой, счастливой, влюбленной, то покинутой, несчастной — искала и не находила выхода.

Роман не знал, что происходит в душе у Нади. Но его непосредственность и правдивость делали свое, и, по мере того как он ей обо всем рассказывал, лицо Нади прояснилось, глаза ее засветились, она счастливо улыбнулась и, глядя на ширму, пальцем поманила Романа ближе к себе. Он наклонился, Надя быстро поцеловала его в щеку и легонько оттолкнула от себя. Роман облегченно вздохнул. Прежнего отчуждения, возникшего между ними, как не бывало. Роман встал со стула и, как у себя дома, прошелся по комнате.

— А где же Вера?

— В институте, к занятиям готовится.

Возле входной двери за фанерной стенкой лежал Надин отец. Когда Роман еще только вошел и поздоровался, оттуда послышалось: «Добрый вечер». Но Роман об отце ничего не спросил. Он подошел к Наде, наклонился и поцеловал ее в теплую шею.

— Не надо, не надо, — Надя заслонила руками лицо. — Отвернись на минутку, я встану.

— Вот и хорошо, — рассмеялся Роман. — Раз-два-три!..

Надя надела платье и подошла к зеркалу. Она осталась довольна собой. На душе было легко, словно хорошенько выспалась после долгой бессонницы.

— Я провожу тебя, — сказала она, надевая пальто.

— Тебе, наверное, нельзя выходить на улицу?

— Можно, теперь все в порядке.

Надя спешила уйти из дому до прихода Веры. Сестра грозилась серьезно поговорить с Романом, сказать ему о том, что он непрошенным ворвался в жизнь ее еще «зеленой» сестры, которая из-за него вся извелась, даже заболела неизвестно чем.

До прихода Романа Надя соглашалась с тем, чтобы сестра поговорила с ним, ибо оправдывала любое средство, лишь бы удержать его. Но сейчас все изменилось.

— Мне кажется, что теперь ты уже никуда так надолго не исчезнешь.

— Если ты меня любишь, то так оно и будет.

— Сколько же я бессонных ночей провела. Казалось бы, веду себя, как обычно, а все, кто ни встретит, спрашивают, что случилось, здорова ли.

Сказав это, Надя поймала себя на мысли, высказанной более опытными девчатами: нельзя ни в коем случае признаваться парню в своих чувствах. А, собственно, почему? Она этого еще окончательно не поняла. Сказать Роману, что он ей безразличен? Нет, так сказать она не может. Роман самолюбив, сразу обидится. Ведь не каждому об этом можно сказать. Это не Сорокин. Тому сколько ни намекай, что не нравится, все равно про свое долдонит.

Конечно, от любви до ненависти всего, как говорят, один шаг. Но ненависть должна явиться в ответ на определенное поведение и поступки. А Роман из тех людей, которых стоит только подтолкнуть, и он, что называется, в мгновение ока может оказаться за тысячу верст.

Наде казалось, что она не обладает той чудодейственной силой, которая бы могла удержать Романа. А он был счастлив, что снова вместе с ней. Иной раз поведение человека диктуется жизненными обстоятельствами. Но еще неизвестно, кому лучше, тому, кто целиком поддается им, или тому, кто таким обстоятельствам не подчиняется. В этом случае человеку трудно предвидеть. И только значительно позже, оглянувшись назад, он назовет все это своей судьбой. Мол, так и должно было случиться…

— Я ходила возле вашего техникума, — призналась Надя. — Думала, что случайно увижу директора.

— А зачем он тебе понадобился? — удивился Роман.

— Мне Данила Гаврилович показался умным и очень добрым человеком.

— Так оно и есть на самом деле, ну и что?

— Я бы поделилась с ним, спросила бы у него, куда это вдруг исчез комсорг и командир батальона.

— И правильно бы сделала, Надюша. Данила Гаврилович объяснил бы тебе, что надолго я исчезнуть не мог, на моей же ответственности оружие и все комсомольские дела, сказал бы, где я, может, даже извинился за меня, за то, что уехал, не предупредив близкого человека. Но сейчас все позади, мы снова вместе и не расстанемся никогда.

Именно это Надя и хотела услышать от него. Дома она расскажет Вере, что они с Романом больше никогда не расстанутся. Ведь сестра все время уверяла ее, что Роман относится к ней несерьезно. А она им докажет обратное. Надя даже улыбнулась про себя.

— Чему ты улыбаешься?

— Мама, наверное, уже рассматривает «мину», которую ты у нас оставил.

— Стоящая «мина» — консервы, концентраты, яблоки сушеные.

— Ого, такую «мину» даже Вера согласится обезвредить.