После жизни и смерти

Мира сейчас напоминала сжатую пружину, а в ее глазах проглядывал отпечаток неугасающего страха, и он более остального портил картину. Чего в глазах девушки не было, так это огня. Того самого, что всё еще плясал во взгляде Агаты, спустя все это время огня жизни у рогатой ведьмы было больше.

–Я не это сказал, – спокойно возразил Обдах, все еще стоя на пороге. Он сжал руки в кулаки. – Ты говорила о том, что тревожило твою душу, я же хочу показать – что тревожит мою.

Он извлек из-под мантии темно-синий камень и одним движением схватил девушку рукой за запястья. По телу Миры словно бы прошел разряд тока. Вдох. Они оказались среди уродливо подстриженных деревьев, больше напоминающих черные комки сучьев на ножках. Люди в темных одеждах спешили по улицам. По лужам неслись угрюмые авто.

– Это Земля. Где-то за год до того, как туда ворвались тени. Карманный мир, отпечаток моей памяти. – Демиург указал на рыжую девушку, к которой пристала цыганка: – Анна Суворова, тогда я не обращал внимания на нее, но часто бывал возле магазинчика с амулетами и мимолетом увидел эту сцену. Если бы не камень памяти, я бы не понял того, что знаю теперь.

Анна что-то сказала цыганке и рассмеялась, та же в свою очередь разразилась проклятиями и плюнула себе под ноги. Мира не хотела смотреть, она хотела просто освободиться от хватки Обдаха. Девушка даже не пыталась понять смысла эпизодов из воспоминаний мужчины. Просто не хватало духу ему перечить, и она ждала момента, когда крылатый ее отпустит. Цыганка плюнула, и казалось, это был конец эпизода, только проходящий мимо смуглый мужчина бросил гадалке:

– Цыгане смешны, ничего не умеют, и даже их хваленые проклятья – пустой звук.

Гадалка чуть не подпрыгнула от этих слов, но, похоже, не успела заметить – кто это произнес. Женщина хотела заткнуть сказавшего, но могла отыграться только на Анне. Именно в тот момент решилась судьба Юры.

Обдах переместил их в другой момент своей памяти, когда он вернул силы Суворовой. Потом та бросится вдогонку за Чеширом, опьяненным своей силой, и погибнет.

– Я думаю, это был переломный момент. Если бы Суворова осталась в своей квартире, то Земля осталась бы целой. А если бы цыганку не поддел тот прохожий, она бы и не заметила насмешку девушки, – вздохнул Обдах. – Но кому-то было нужно, чтобы все случилось, как случилось, и чтобы грань мира была порвана.

– И кто мог такое сделать? – Мира чуть отошла, оглядывая старый подъезд, надпись, сделанную черным маркером, возле старой железной двери Анны. За стеной на полу лежала девушка, лишенная жизненных сил, точнее, только ее образ. – Это невозможно было – так все рассчитать.

– Рассчитать невозможно, – согласился Обдах, – но я думаю, что кто-то из тех, кого сожрали тени, был из мира, где время течет в обратную сторону. Кто-то, кто всё это уже видел, а потом угодил в прошлое.

– То есть ты считаешь, что сами тени… – девушка обернулась к нему, – но как?

– Они умеют направлять живых, я видел подобное тысячи раз. Люди сами убивали себя в последние дни Земли, повинуясь шепоту небытия.

– Нет, – похоже, Мира даже забыла о страхе перед Обдахом, настолько поразил ее вывод крылатого. – Одно дело – толкнуть кого-то под машину, и совсем другое – это… Это же слишком сложно!

– Им не нужно было расставлять фигуры, просто дать знания и нужные стремления тому, кто мог. Кроме меня еще только одно живое существо способно на это, – спокойно произнёс демиург, глядя куда-то в пространство. – Тот, кого ты называешь Создателем.

– Ты врешь! – вскрикнула она, и в ее голосе зазвучало отчаяние загнанного зверя. – Он не мог, он не стал бы! Он делает всё, чтобы с ними справиться! А ты… Они могли идти за тобой…

– Ты считаешь, что это я? – Обдах едва улыбнулся, по крайней мере, она не открестилась от закономерности происходящего. Девушке нужно было просто немного времени, чтобы свыкнуться с кощунственной мыслью о том, что Создателем управляют тени. Как только Демиург вернул Миру из камня во дворец демиургов, она убежала из своей комнаты куда-то вглубь коридоров.

***

Солнце село, и племя выбралось из палаток. Обезьяны посматривали на Чешира, толпясь вокруг него. Кто-то уже начинал шептать, что он совершенно лысый, что волосы у него черные и есть только на голове, что обмотан он тряпками. Жители Зальтара начинали видеть мага таким, каким он был на самом деле. Поступок чужака потряс их достаточно, чтобы остатки чар спали, и не могли уже заставить видеть в нем сородича. Рэм, измотанный с малышкой на руках, стоял за спиной Василия. Он оглядывался на остальных и молчал. Тэя всё еще спала в палатке, измученная, но живая. Иртком был в общей толпе и впервые в жизни понятия не имел, что ему делать… Какое решение будет верным…

– Собирайтесь все, нам нужно идти, – прорычал вождь.

Замахав руками, он разогнал обезьян. Ему нужно было время. Иногда только оно может быть хорошим советчиком. Самец с исцарапанной мордой подошел к Белякову, посмотрел на того снизу вверх. И, помолчав, произнес:

– Тебе идти в хвосте, за лошадьми… – просто короткий приказ, и всё.