После жизни и смерти

После пятой победы Тэя благополучно потеряла интерес к игре. Решив, что куда интересней рассказать о своих успехах другим женщинам, она, тяжело топая, начала отходить от круга игроков. Песок под ее ногами вдруг как-то нехорошо зашевелился, раздалось тихое, едва уловимое шипение, как если бы кто-то плыл в недрах песка. Чешир первым заметил это и дёрнул девушку назад к себе. В струях красного песка, там, где мгновение назад стояла Тэя, лязгнула зубами пасть: голова огромного ящера выплыла из-под песка, повернулась и снова попыталась ухватить девушку, зубы резко сомкнулись возле самой пятки Тэи. Чешир умудрился ударить животное по нижней челюсти, заставив его захлопнуть пасть раньше времени. В маге вдруг проснулась злость, еще немного – и он мог войти в раж. Ему захотелось разорвать эту ничтожную ящерицу на части, но тут перед ним призраком возник образ Анны, такой, как он видел ее в последний раз, с угасающим взором. Вместо того чтобы броситься на зубастую рептилию, как требовало его нутро, он продолжил уворачиваться вместе с Тэей от зубов пресмыкающегося, сначала катаясь с ней в обнимку на песке, а потом, заставив девушку встать. Хищник разъярился, полностью выбрался из песка, перебирал короткими лапами и с остервенением хватал зубами воздух. Он не мог понять, почему не получается достать такую близкую добычу, и на поверхности был более чем уязвим.

Остальные самцы схватили всё, что было под рукой и могло служить оружием, и бросились вперед. Ящера били камнями, кто-то схватил его за хвост, но животное рвалось только вперед, на Тэю, выкидывая из-под лап тучи пыли. Рэм с криком воткнул свое копье монстру в шею между пластинами и, пробив насквозь, пригвозлил ящера. Тот задергался, заревел, но крепкие руки самца уже не давали ему сдвинуться с места. Песок стал мокрым от крови, и вскоре чудовище затихло, перестав дышать.

Тэя продолжала кричать от страха, пока не поняла, что все закончилось, и она осталась жива. Самка сильно, до боли, прижимала к себе Чешира и тихо вздрагивала. Тот попытался немного ослабить хватку спасенной им женщины, казалось, еще немного и треснут ребра. Возле них собралось все племя. Женщины увели Тэю и принялись хлопотать возле нее, сильный испуг сам по себе был опасен для беременной, не говоря уже о недавней «акробатике». Чешир стоял, тяжело дыша, и старался успокоиться. Прошло столько времени, он думал, что опьянение силой ушло, а оказалось – просто притаилось, ждало момента, когда что-то всколыхнет его чувства.

Потом как-то внезапно стало вновь пусто, остались лишь немного ошалелые игроки с фишками в руках и вождь.

– Эта сволочь проползла в песке под дозорными? – Иртком осматривал труп животного, его жесткие костяные пластины. – Мясо и шкура – хорошо, что заметили поздно – плохо.

– Я бы высек этих лентяев, лишил бы воды, – шипел муж Тэи. – Если бы не Череш…

– Дурачок был ловким, – подтвердил кто-то из обезьян.

Чешир потирал бока и угрюмо посматривал на окружающих, он все еще не до конца понимал речь обезьян.

– Я накажу дозорных, лишу их части имущества, – коротко подытожил Иртком. – Кто добил ящера?

Все указали на мужа Тэи, а тот кивнул на мага:

– Я хочу отдать ему свою долю охотника, я был не лучше остальных, а он спас мою жену.

– Твое право распоряжаться мясом, Рэм, – Иртком еще раз посмотрел на ящера, покачал головой и ушел к дозорным.

Обезьяны какое-то время постояли над монстром и молча оттащили его к главному костру. Чешир остался один. Опять светлело.

В полдень, когда песок пустыни снова раскалился, Тэя закричала в своей палатке. От пережитого ужаса схватки у девушки начались раньше времени, посреди пустыни. За долгие годы эволюции вид и прохлада оазиса стали сигналом к началу родов в конце срока. Женщины никогда не рожали в пустыне – это была почти верная смерть для матери – от обезвоживания и для ребенка – от перегрева. Но из-за ящера биологические часы сбились, и новая жизнь ребенка могла закончиться, почти не начавшись. Будущий отец оказался один на один со своей рожающей женой. Остальные лишь слушали отчаянный крик – идти по солнцу означало сжечь себе ноги. Чешир обмотал ступни кусками шкур и выбрался из палатки. В этот раз Хек не только не пытался его остановить, но даже хотел пойти следом, однако, немного потоптавшись по песку, завизжал и спрятался обратно в палатку.

– Обмотай ноги, если хочешь идти со мной, – крикнул ему Василий, а сам направился к травнице. Та, к его вящему удивлению, несмотря на доносящиеся и сюда истошные крики роженицы, крепко спала.

– Ты жива еще? Вставай! – Василий начал ее трясти.

– Зачем? – Керра открыла глаза, зло глядя на мужчину. – Нам нечем Тэю отпаивать, а ребенок не выживет больше двух-трех ночей, если вообще родится живым… Жаль ее, но я не смогу ничего сделать. Ты тоже иди спать, зря только ноги жег.

– Старая дура! Говори, что ей нужно?!

– Вода нужна, – фыркнула старуха и закричала, когда он рывком поднял ее на ноги.

– Собирай травы, будет тебе вода и всё, что надо.