Последнее, что он сказал мне

У Грейди вырывается нервный смешок – как будто я подучила Бейли задать этот вопрос. Как будто любящая дочь не додумалась бы до этого сама! Оуэн не хотел, чтобы у него брали отпечатки пальцев, чтобы его фото попало в новости. Он уклонился от этого, чтобы внешние силы не разрушили жизнь Бейли. Так где же он? Все карты разыграны, все ходы сделаны. Если бы он собирался вернуться, если бы считал, что можно начать все сначала, то был бы здесь, с нами.

– Бейли, вряд ли я смогу дать ответ, который тебя удовлетворит, – признается Грейди. – Главное, позволь мне тебе помочь. Только так я смогу обеспечить твою безопасность. Точнее, твою и Ханны.

Девочка опускает взгляд на свою руку, которую я крепко сжимаю.

– Значит, это он и имел в виду? Папа больше не вернется?

Она спрашивает меня. Она ждет подтверждения того, что уже знает. Я отвечаю без колебаний:

– Скорее всего, не сможет.

Ее печаль переходит в гнев. Потом гнев вновь сменится печалью и станет горем. Это необходимо пережить, просто пережить. Нужно дать волю чувствам и смириться с несправедливостью, но не впадать в отчаяние. Я не позволю ей отчаяться, даже если больше ничем помочь не смогу.

– Бейли… – Грейди качает головой. – Нам неизвестно, так ли это. Я знаю твоего отца…

– Что вы сказали? – вскидывается Бейли.

– Я знаю твоего отца…

Ее лицо краснеет, взгляд становится пронзительным и яростным. И я вижу, как зреет ее решение, превращаясь в убежденность, которую не разрушить никому.

Грейди продолжает распинаться, но она больше его не слушает. Бейли смотрит на меня и говорит именно то, что я и ожидала услышать. Поэтому я и отправилась к Николасу и сделала то, что сделала.

– Я просто хочу домой.

Два года и четыре месяца назад

– Покажи мне, как это делается, – попросил он.

Мы включили свет в мастерской. После выхода из театра с нашего несвидания Оуэн напросился ко мне в гости. Никаких глупостей, пообещал он. Ему просто захотелось научиться пользоваться токарным станком. Захотелось научиться делать то, что делаю я.

Он огляделся по сторонам и потер руки.

– Ну, с чего начнем?

– Сначала выбираем подходящий материал. Все начинается с хорошего куска дерева. Если он плохой, ничего не выйдет.

– И как вы, резчики по дереву, его выбираете? – поинтересовался Оуэн.

– Мы, резчики по дереву, выбираем по-разному. Мой дедушка предпочитал клен. Ему нравился цвет древесины, нравилась структура. А я использую и дуб, и сосну, и клен.

– А что тебе нравится больше?

– Любимчиков у меня нет, – сказала я.

– Буду знать!

Я покачала головой, едва сдержав улыбку.

– Если ты надо мной смеешься…

Оуэн поднял руки в знак капитуляции.

– Я не смеюсь, – заверил он, – выражаю восторг.

– Как ни банально, я думаю, что разные сорта древесины привлекают нас по разным причинам.

Оуэн подошел к моему рабочему месту, нагнулся и стал рассматривать самый большой станок.

– Это и есть первый урок?

– Нет, первый урок заключается в том, что для работы с интересным куском дерева ты должен понять его главную отличительную черту, – ответила я. – Так утверждал мой дедушка. И он совершенно прав.

Оуэн потрогал кусок древесины, с которым я работала. Это была искусственно состаренная сосна – темного, насыщенного цвета.

– А здесь какая черта?

Я положила руку на пятно в середине бруска, посветлевшее почти до белизны.

– Пожалуй, вот это место. Может получиться кое-что интересное.

Он положил руку рядом, не касаясь моей, и действительно попытался понять, что я ему показываю.

– Мне нравится. То есть мне нравится эта философия, – пояснил Оуэн. – Наверное, то же самое отчасти применимо и к людям. В конечном счете у каждого есть своя отличительная черта.

– А какая у тебя? – спросила я.

– А у тебя? – спросил он.

Я улыбнулась.

– Я первая успела!

– Ну ладно, – кивнул Оуэн и ответил без колебаний: – Ради своей дочери я готов на все.

Иногда ты можешь вернуться домой

Мы сидим в самолете и ждем взлета. Бейли смотрит в окно. Она устала и напугана – глаза темные и опухшие, кожа пошла красными пятнами.

Я пока не рассказала ей все, но она многое поняла. Неудивительно, что ей страшно. Было бы странно, если бы она не боялась.

– Николас и Чарли приедут в гости, – говорю я. – Если захочешь, то и кузенов твоих привезут. Думаю, это было бы здорово. Наверное, они очень хотят с тобой познакомиться.

– Надеюсь, они не останутся погостить? – спрашивает Бейли.

– Мы просто пообедаем где-нибудь в городе раз или два. Пока и этого хватит.

– И ты побудешь со мной?

– От начала и до конца, – заверяю я.

Она кивает.

– Насчет кузенов надо решить прямо сейчас?

– Прямо сейчас вообще не надо ничего решать.

Больше она не говорит ничего. Бейли понимает, что ее отец не вернется домой, и пытается с этим свыкнуться. Пока она не хочет обсуждать со мной, как будет проходить жизнь без него, как все устроится. Что ж, всему свое время.