Последнее, что он сказал мне

– Николас ничего против меня не имеет. Все равно я не при делах.

– Это знаю я, это знаете вы. Чего не скажешь о Николасе, кстати.

– Думаю, он сделает для меня исключение.

– Почему?

– По-моему, он хочет узнать свою внучку, – объясняю я. – Причем гораздо больше, чем наказать Оуэна.

Грейди задумывается.

– Даже если вы правы, в таком случае вы никогда не увидите Оуэна.

Эти слова звенят у меня в ушах и отдаются болью в сердце. Сначала их говорит Николас, теперь Грейди. Будто я сама не знаю! Их тяжесть струится по моим жилам, отравляет кровь.

Я отказываюсь от Оуэна. Я отказываюсь от шанса вернуться к нему, быть с ним вместе, если все наладится, в чем я лично сомневаюсь.

Ничего уже не станет прежним. Домой Оуэну дороги нет.

Грейди съезжает на обочину. Мимо проносятся грузовики, ветер качает машину.

– Еще не поздно! К черту Николаса, к черту вашу с ним сделку! – восклицает он. – Не лезьте не в свое дело, подумайте о Бейли!

– Только о ней я и думаю, – говорю я. – И о том, что так хотел бы Оуэн.

– Вы и правда считаете, что он выбрал бы вариант, при котором никогда ее не увидит? Не сможет с ней общаться?

– Скажите мне вот что, Грейди. Вы знакомы с Оуэном гораздо дольше, чем я. Как думаете, каких действий он ожидал от меня, когда исчез?

– Наверное, он хотел, чтобы вы сидели тише воды ниже травы, пока я не разберусь с проблемой. Надеялся, что его не покажут в новостях, что вы сможете сохранить свою прежнюю жизнь, а если нет, то я перевезу вас в безопасное место, где вы с ним воссоединитесь.

– В этом и состоит ваша ошибка.

– Какая ошибка? – не понимает Грейди.

– Каковы шансы, что они найдут нас после переезда?

– Невелики.

– А поточнее? Пять процентов? Десять? Как насчет утечки в прошлый раз? Каковы были шансы тогда? Пока вы за ними присматривали, Оуэну с Бейли грозила опасность. Оуэн не захотел рисковать. Он не готов подставлять дочь под удар.

– Я бы не дал никому ее обидеть…

– Если эти люди нас отыщут, то пойдут на все, лишь бы добраться до Оуэна. С нами не станут церемониться, верно?

Грейди молчит. Возразить ему нечего.

– Короче говоря, вы не в силах гарантировать, что такого не случится. Вы не можете убедить в этом меня, как не смогли в свое время убедить Оуэна. Поэтому он и оставил ее со мной. Поэтому и исчез, а не пошел прямо к вам.

– Полагаю, вы ошибаетесь.

– А я полагаю, мой муж знал, на ком женился!

Грейди смеется.

– Если эта история и могла вас чему-нибудь научить, то лишь одному: никто не знает, на ком женишься или за кого выходишь замуж.

– Не согласна! Если бы Оуэн хотел, чтобы я сидела на месте и ждала, пока вы со всем разберетесь, он бы мне так и сказал.

– Тогда почему же он переслал мне свою электронную переписку? Зачем сохранял доказательства преступлений Эйвитта? ФБР уже пошло на сделку о признании вины, и теперь Эйвитт проведет в тюрьме следующие двадцать лет… Как вы можете объяснить поступок мужа? Почему он устроил все таким образом, чтобы попасть в программу защиты свидетелей?

– Думаю, он поступил так по другой причине.

– И по какой же? – интересуется Грейди. – Боялся последствий для себя?

– Нет, – отвечаю я, – для Бейли.

Он фыркает, и я могу представить все его аргументы, которые он хочет, но не может озвучить. Он знает об Оуэне те же факты, что и Николас, просто видит их в ином свете. Вероятно, Грейди считает, что полуправда поможет перетянуть меня на его сторону. Однако я уже выбрала сторону – Бейли и мою.

– Скажу по-простому, Ханна. Николас – чертовски плохой человек. Рано или поздно он вас накажет. Бейли, может, ничего и не грозит, но если он не доберется до Оуэна, то отыграется на вас. Вы ему никто, на вас ему глубоко плевать.

– Не сомневаюсь.

– Тогда вы должны знать, насколько опасно возвращаться к прежней жизни! – восклицает Грейди. – Я смогу вас защитить, только если вы мне позволите.

Он хочет услышать: да, защитите меня. Не дождется! Я этого не скажу, потому что знаю: ему нас не защитить.

Николас, если решит нас отыскать, все равно нас отыщет. Это я усвоила хорошо. Тогда почему бы не поступить так, как лучше для Бейли? К тому же Бейли сможет остаться собой. Раньше у нее такого выбора не было.

Грейди заводит машину и возвращается на шоссе.

– Ему нельзя доверять. Вы с ума сошли, если думаете, что можно заключить сделку с дьяволом и надеяться на лучшее!

Я отворачиваюсь от него и смотрю в окно.

– Поживем – увидим.

Я возвращаюсь к ней

Бейли сидит в переговорной и горько плачет. Не успеваю я подойти, как она вскакивает и бросается мне навстречу. Крепко меня обнимает, зарывается лицом в изгиб шеи.

Затем отстраняется, и я ее рассматриваю – глаза опухли от слез, мокрые волосы прилипли к голове.

– Зря я ушла из номера!

Я убираю волосы с ее лица.

– Куда ты делась?

– Прости! – всхлипывает она. – Мне почудилось, что в дверь стучат, и я ужасно испугалась. А потом зазвонил телефон, и я взяла трубку. В ответ – только треск. Я кричала «алло» и слушала треск. Затем вышла в коридор, чтобы поймать сигнал, и…

– И пошла куда глаза глядят?

Она кивает.