Последнее, что он сказал мне

– А известно ли вам, что при нем техасский суд резко полевел и его голос неминуемо стал бы решающим в деле против крупной энергетической корпорации, второй в стране? Кстати, о настоящих преступниках. Эти джентльмены выбрасывали в атмосферу высокотоксичные отходы, причем такими темпами, что у вас глаза на лоб полезли бы, узнай вы подробности.

Он выдерживает паузу.

– Этот судья, шеф Кейт, готовил решение по делу корпорации. Оно привело бы к радикальной реформе и обошлось бы энергетикам примерно в шесть миллиардов долларов, которые пришлось бы выложить за новые природоохранные меры. На следующий день после убийства моей дочери судья нашел в своем почтовом ящике пулю… Что это, по-вашему? Совпадение или предупредительный выстрел?

– Трудно судить…

– А Итан решил, что судить легко! Он меня и слушать не стал. Я пытался объяснить, что люди, на которых я проработал два десятка лет, не стали бы трогать мою дочь. У них есть кодекс чести. Однако Итан не поверил, ему хотелось во всем винить меня. И еще ему хотелось меня наказать, будто я уже не был наказан! – Николас умолкает. – Ничего нет хуже, чем потерять свое дитя. Ничего! Особенно если живешь ради семьи…

– Понимаю.

– А ваш муж не понимал. Он так меня и не понял! – отрывисто бросает Николас. – Из-за его показаний я провел в тюрьме шесть с половиной лет – лишь бы не выдать конфиденциальную информацию клиентов. И мои работодатели это оценили – они продолжают проявлять ко мне щедрость. Хотя я отошел от дел, меня до сих пор считают членом семьи.

– Несмотря на то что ваш зять отправил многих из них в тюрьму? – удивляюсь я.

– За решетку угодили в основном рядовые члены организации, – поясняет Николас. – Мне удалось принять удар на себя и защитить руководство. Они этого не забыли и не забудут.

– Значит, вы могли бы попросить их пощадить Итана? Чисто теоретически, если бы захотели.

– Вы вообще меня слушали?! У меня нет на это ни малейшего желания! Кроме того, я не могу выплатить его долг, да и никто не сможет.

– Вы сами сказали, что они готовы ради вас на все.

– Вы услышали то, что хотели услышать, – заявляет Николас. – Я сказал, что они щедры ко мне. Не более. Даже членам семьи прощают далеко не все.

– Пожалуй.

И тогда я понимаю кое-что еще. Наверное, Николас и сам этого не осознает – по крайней мере пока.

– Итан вам никогда не нравился, верно?

– Прошу прощения?

– Он не пришелся вам по душе, едва вы с ним познакомились. Бедный парень из Южного Техаса собрался жениться на вашей единственной дочери. Вряд ли вы мечтали о таком зяте. Он был здорово на вас похож и вырос в таком же захолустном городишке. Не для того вы столько работали.

– Вы что, психолог?

– Вовсе нет. Просто я внимательна к деталям.

Мой ответ его позабавил. Видимо, Николасу нравится, что я за словом в карман не лезу.

– Так о чем вы хотите меня попросить? – интересуется он.

– Все, что вы делали, вы делали ради того, чтобы вашим детям жилось проще, чем вам. Чтобы у них было больше шансов. Безоблачное детство, перспективное будущее. Лучшие школы, широкие возможности. Лишь бы им не пришлось выживать из последних сил. И все же один ребенок бросает архитектурную школу и решает взять на себя управление семейным баром, потом разводится…

– Эй, полегче!

– А другая выбирает в мужья последнего, кого вы хотели бы видеть своим зятем.

– Как говорила моя жена, нам не дано выбирать, кого полюбят наши дети. Я смирился с тем, что она выбрала Итана. Лишь бы была счастлива…

– Однако плохое предчувствие у вас возникло, правда? Он не годился для Кейт.

Николас подается вперед, улыбки нет и в помине.

– Вы знаете, что после знакомства с Итаном Кейт целый год со мной не разговаривала?

– До вчерашнего дня я даже о ее существовании не знала, – говорю я. – Поэтому подробности ваших отношений от меня ускользнули.

– На первом курсе она решила, что не намерена с нами общаться. Точнее, со мной… С матерью она общаться продолжала, – признается Николас. – Так на нее повлиял Итан. Впрочем, потом Кейт вернулась домой, и мы помирились. Дочери всегда любят своих отцов. А с Итаном…

– Вы стали ему доверять?

– Да. Зря, конечно, но я ему поверил. Могу рассказать кое-что про вашего мужа, и отношение к нему у вас изменится навсегда.

Я молчу, потому что знаю: Николас говорит правду – по крайней мере как он ее видит. В его глазах Оуэн – плохой человек. Он причинил зло Николасу, предал его доверие, украл его внучку.