Последнее дело Друри Лейна

В гараже стоял разбитый автомобиль, старая ржавая debris [Развалина (фр.). ], заваленный ржавыми болтами, грязными тряпками и деревянными ящиками. Между ним и стеной виднелся перевернутый стул, с которого свешивалась гирлянда веревок. А рядом со стулом, ничком, поджав под себя ноги, лежал Максвелл. В двух футах от его вытянутой руки на запачканном краской табурете стоял телефонный аппарат. Его трубка болталась на шнуре, и Пэтиенс машинально опустила ее на рычаг.

Роу и Лейн опустились на колени перед неподвижным телом и перевернули его. Изможденное лицо Максвелла было мертвенно-бледным. Ран они не заметили, но вокруг шеи старика обвивалась веревка, а рядом с ним валялся сложенный кусок плотной материи — по-видимому, кляп, который он вынул, освободившись от пут. Внезапно мускулы его лица задергались, и он издал слабый стон.

— Да ведь он жив! — воскликнула Пэтиенс и рухнула на колени подле старика, не обращая внимания на грязный бетонный пол. Максвелл на секунду приоткрыл глаза и снова потерял сознание. Роу вскочил на ноги и, подбежав к водопроводному крану у противоположной стороны гаража, смочил свой платок водой. Пэтиенс осторожно приложила платок к бледному лицу старика.

— Бедняга, — медленно сказал Лейн. — Я думаю, Гордон, его необходимо перенести в дом.

Они бережно подняли костлявое тело Максвелла и через выбитую дверь внесли его в дом. Пэтиенс перевернула опрокинутый диван и ужаснулась: вся его обивка была изрезана. Осторожно уложив Максвелла на диван, они остановились, не зная, что предпринять. Спустя несколько минут старик снова приподнял веки, и слабый румянец проступил на впалых щеках. В глазах Максвелла промелькнул страх, но когда он яснее разглядел склонившиеся над ним лица, то облегченно вздохнул и изобразил на лице некое подобие улыбки.

В этот момент снаружи донесся рев мотора, и коренастый краснолицый мужчина в полицейской форме поднялся по ступенькам. За ним следовали двое полицейских.

— Шеф территаунской полиции Боллинг, — отрекомендовался он. — Где та, что звонила сегодня утром? Никак не могли найти это проклятое место, потому и опоздали. А теперь выкладывайте, что здесь произошло.

* * *

Когда с объяснениями было покончено. Максвелл окончательно пришел в себя, и наконец-то они узнали, что же произошло в заброшенном доме.

Этой ночью в 11 часов 30 минут, когда тьма уже сгустилась, Максвелл, сидя в гостиной, раскладывал пасьянс.

Внезапно в дверь позвонили. Старик срезу почуял неладное — кто мог намести визит в столь поздний час? Затем ему в голову пришла мысль, что вернулся доктор Алес, и он поспешил открыть дверь. Тут же между дверью и косяком просунулась нога, и в тусклом свете, падающем из холла, он увидел высокого закутанного до глаз человека. Максвелл в тревоге отступил назад, и посетитель ткнул его в живот чем-то маленьким, твердым и круглым.

Старик, почувствовав тяжесть в ногах, понял, что это — револьвер. Человек прошел в дом, и Максвелл заметил, что на его лицо натянута маска, Я… я был так напуган, — продолжал старик, надтреснутым голосом, — что чуть не упал в обморок. Этот мерзавец вывел меня из дома, приставив пистолет к спине. Я было подумал, что мне пришел конец. Но он всего лишь отвел меня в гараж, привязал веревкой к сломанному стулу и заткнул рот куском какой-то тряпки. Потом он вышел, но тут же вернулся и обыскал мои карманы.

Я догадался, что когда мы выходили, дверь захлопнулась, а ему надо попасть в дом. У меня в кармане лежал дубликат ключа — оригинал остался у доктора Алеса. Забрав ключ, он ушел, а я остался в темноте и тишине… Я провел в гараже всю ночь, едва дыша. Веревки врезались в мое тело, руки и ноги затекли. Только под утро мне удалось освободиться, я выдернул кляп изо рта, нашел в кармане визитную карточку инспектора Тамма и позвонил по телефону. Потом, кажется, упал в обморок. Это все, что мне известно.

* * *

Еще раз внимательно оглядев дом, они убедились в том, что ночной посетитель преследовал определенную цель — он что-то искал по всем комнатам; Не только мебель была изрезана, а стеклянные предметы разбиты, но и все стены были порублены топориком, который шеф полиции Боллинг сразу отыскал на полу возле камина.

— Это наш топор, — сказал Максвелл, облизывая губы. — Он хранился на кухне в ящике для инструментов.

Я пользовался им, когда колол дрова для камина.

— Это единственный топор в доме? — спросила Пэтиенс.

— Да, мисс.

Особенно яростным атакам подверглись деревянные стенные панели: повсюду валялись длинные острые щепки. В одном месте даже пол был пробит. Богато украшенные часы викторианской эпохи лежали на полу с разбитым стеклом. Их корпус был умышленно разрублен, а медный маятник вырван. Стрелки часов остановились ровно на двенадцати.

— Часы шли прошлой ночью? — резко спросил Роу.

— Да, сэр. Говорю это наверняка, потому что, когда я раскладывал здесь пасьянс перед приходом этого негодяя, часы громко тикали, — В таком случае, он разбил их ровно в полночь, — пробормотала Пэтиенс. — Это может нам пригодиться.