Последнее дело Друри Лейна

Конечно, случались пустяковые события. Так, напри мер, в контору инспектора пришли два письма, которые имели прямое отношение к расследованию всеми забытого дела. Первое письмо было от доктора Лео Шиллинга, главного медицинского эксперта Нью-Йорка и опытного криминалиста, грозы манхэттенских преступников.

«С точки зрения химии, — писал доктор, — присланные вами символы не имеют никакого смысла». Сначала он попытался разделить эти символы на компоненты. 3HS могло означать три молекулы водорода и серы, но, к сожалению, такого химического соединения не существовало.

«Что касается маленькой w, то здесь могут быть варианты, — продолжал доктор Шиллинг. — Например, watt [Ватт. ], термин из электричества, или wolframite [Вольфрам], редкий минерал. Заглавную М можно расшифровать как „Металл“ — в таком случае, между М и w может быть какая-то связь, если w действительно означает wolframite. Однако в целом, — следовало заключение эксперта, — на мой взгляд, эта солянка из цифры, прописной и заглавной букв — полный нонсенс и с научной точки зрения полная бессмыслица», Автор второго письма, лейтенант Шифф, сотрудник шифровального отдела Федерального Бюро Расследований, просил Тамма извинить его за задержку ответа. Он был очень занят и, возможно, недостаточно тщательно изучил символы, но он считает, что «в качестве шифра это полнейшая абракадабра». Он сомневается в том, «что эту штуку можно раскусить». Если придерживаться гипотезы что это шифр, то в таком случае каждой букве присвоено определенное значение. Эксперт может потратить месяцы в поисках ключа и ни на йоту не продвинуться вперед.

Пэтиенс была готова расплакаться, прочитав эти письма. Ведь она, в тайне от всех, провела много бессонных ночей, ломая голову над странными символами.

Другие скудные сообщения также не проясняли дела.

Инспектор Джоган доложил, что усилия детективов, старавшихся проверить передвижение доктора Гэмнета Седлара в Нью-Йорке с двадцать второго по двадцать девятое мая, не привели к успеху. Выяснилось только, что он снял номер в отеле лишь двадцать девятого мая и у него был обширный багаж. Тихий англичанин средних лет все еще проживал в «Сенеке», обедал в одиночестве в Охотничьем зале и иногда заказывал в номер чай.

Невезучий охранник Донахью считался пропавшим без вести, и его судьба была неизвестна.

Доктор Алес тоже исчез бесследно.

За итальянцем Виллой был установлен полицейский надзор. Один из шпиков, некий Гросс, служащий сыскного агентства Тамма, незаметно следовал за ним по пятам с того самого момента, как инспектор отпустил воришку из лачуги доктора Алеса. Именно этому сыщику звонил инспектор перед отъездом из музея. Но ничего стоящего Гросс не выяснил. По-видимому, итальянец отказался от попыток разгадать тайну похищенной книги.

Доктор Седлар аккуратно ходил на работу в Британский музей, как, впрочем, и доктор Шоут. Крэбб лелеял свои книжки в особняке Саксона. Миссис Саксон, с трудом перенося июньскую жару, готовилась к предстоящему отъезду в Канны на летний сезон. А Максвелл, как ему и было предложено, нес свою вахту в доме доктора Алеса.

Все занимались повседневными делами, забывая накал предыдущих дней.

И тогда внезапно раздался телефонный звонок.

* * *

Это случилось первого июля, в понедельник. Инспектор отсутствовал уже два дня, он отъехал из города, расследуя очередное таинственное дело. Гордон Роу мирно спал в номере одной из гостиниц для семейных, который он снимал уже неделю. Собрав свои пожитки, он покинул дом Саксона, по его словам, «до конца дней своих», Мисс Броди о чем-то мечтала в приемной сыскного агентства, а Пэтиенс, сидя за столом отца, разглядывала письмо, адресованное инспектору неким Каунсилом Блиффоу из Айовы.

Звонок прервал их покой. Мисс Броди подняла трубку, прислушалась и через секунду крикнула в открытую дверь;

— Мисс Тамм! Лучше переговорите с ним сами, он, кажется, пьян.

— Ах, дорогая, — вздохнула Пэтиенс и протянула руку к телефону. Мисс Броди иногда так ее утомляла. — Алло! — сказала она устало и вдруг дернулась, будто ее ударило током.

Без сомнения, голос на другом конце провода принадлежал старому Максвеллу. Но какой это был голос!

Приглушенный, слабый, срывающийся. Старик лепетал и лепетал, а Пэтиенс удавалось разобрать только отдельные слова.

— Помогите… в доме… ужасный… приехать… инспектор… — все это сопровождалось нечленораздельными звуками.

— Максвелл! — воскликнула Пэтиенс. — Что случилось? Вернулся доктор Алес?

И тут впервые старик отчетливо произнес!

— Нет. Приезжайте скорее.

За этим последовал глухой звук, будто упало что-то тяжелое.

— Максвелл! — крикнула Пэтиенс, но ответа не последовало.

Вероятно, бедный Максвелл либо не слышал ее крика, либо не мог на него ответить.

Криво нахлобучив соломенную шляпку, Пэтиенс выскочила в приемную.

— Броди! Срочно соедините меня с Квейси из «Гамлета»… Квейси! Говорит Пэтиенс Тамм. Мистер Лейн рядом?