Последнее купе

– Я ведь тебя чуть не выпотрошил на месте!.. – продолжал разоряться парень. Он присел на корточки перед Леной и заглянул ей в лицо. Кажется, он был здорово напуган. – Эй… У тебя все в порядке?

– Не уверена, – ответила девушка. – Вы не скажете, который сейчас час?

Спустя минуту она уже сидела в теплой кабине «вольво». Озябшие ноги были накрыты пледом, в руках Лена держала пластмассовый стаканчик с кофе, вокруг разливались скрипки Поля Мориа, а капот машины со скоростью 80 км/ч разрезал редеющий с каждой минутой туман. Лохматый Евгений что-то говорил: оказывается, это очень хорошо, что все случилось именно так, ну, в смысле, что он ее чуть не подрезал, – потому что он уже начинал потихоньку выключаться за рулем, картинки разные перед глазами прыгали и все такое, а теперь сна ни в одном глазу. И вообще, приятно, когда есть возможность перемолвиться с кем-то словом в дороге, особенно если это красивая девушка. Как вас зовут, кстати? А сколько вам лет?

О себе Евгений сообщил, что ему двадцать три, он работает в небольшом туристическом агентстве, год уже как разведен, а недавно купил квартиру в Москве, в Мневниках, там есть роскошная ванная четыре на четыре метра и полный бар выпивки.

Москва, думала Лена, что ж, пусть будет Москва, все равно ближе к дому. Часы на приборной доске показывали начало пятого утра.

Глава двадцать первая

1.

В семь они позавтракали в придорожной забегаловке. Евгений залпом осушил две бутылки молока и, по его собственным словам, окончательно проснулся и взбодрился.

– Кстати, у тебя анфас классический, – сказал он, когда садились в салон. – Ну и вообще.

Он поднял стекла на дверях, положил правую руку Лене на плечо и поцеловал сначала в шею, потом в губы. Лена почувствовала привкус молока. Она не очень-то и сопротивлялась, даже повертела языком в ответ – все-таки это не лимонная настойка, все-таки не Шуба и не Кафан.

– С английским у тебя как? – деловито поинтересовался Евгений, выруливая со стоянки на трассу.

– Четыре балла, – ответила Лена.

– Ничего, подзубришь. Братья-сестры младшие есть?

– Нет.

– Это хуже. Но анкету можно исправить, я знаю, как это делается. – Евгений на ощупь включил компакт-проигрыватель, из динамиков раздался вздох тибетской флейты. – Ты никогда не мечтала поработать гувернанткой где-нибудь в Швеции или Норвегии? Могу устроить. Наша фирма третий год занимается сделками по программе «Евроняня», у нас там все схвачено.

Они ехали, салон мягко покачивало, Евгений опять говорил без умолку – сначала о том, какие деньги зашибают наши гувернантки за бугром и как многие повыходили там замуж и получили гражданство. Потом он неожиданно переключился на свою бывшую жену, а Лена в какой-то момент задремала. Проснувшись, почувствовала знакомый привкус молока на губах; они остановились на каком-то проселке, кругом деревья и поля, а Евгений снова целовал ее и порывисто крутил Ленину грудь под футболкой.

– Ты красивая девчонка, Лен, я просто дурею, классика, честное слово. откуда ты только взялась на мою голову, а?..

Лена хотела отвернуться, даже вмазать ему по морде – вот приставала липучий, неужели не видит, что человек уснул, устал? Потом вспомнила: до родного дома две тысячи километров, надо контролировать свои чувства, если не хочешь остаться одна на обочине.

Она провела рукой по его крепкой шее, встрепала волосы на затылке, а затем мягко отстранилась.

– Погоди, не здесь, – сказала Лена. – Не сейчас.

– Когда? – тут же спросил он.

– Вечером.

Евгений достал руку из-под футболки. Откинул крышку бардачка, взял сигарету, прикурил. Завел машину.

– Ладно, – сказал он коротко. – К вечеру как раз в Пикалево будем… В общем, не обижайся. Это у меня «дорожная болезнь». Старый недуг.

Он улыбнулся, Лена улыбнулась в ответ. Машина развернулась и покатила в сторону шоссе.