Последнее лето

– Пятая из списка любимых. Если считать серию книг за одну. Я по-прежнему больше люблю свои старые книжки. Библия идет у меня после «Квака и Жаба», «Джорджа и Марты», Книги рекордов Гиннесса и «Уморительных анекдотов».

– А что тебе так в ней нравится?

– То, что это головоломка.

– Неужели?

– Да, и многое мы уже разгадали, – сказал Джек. – Сперва до нас дошло, что под словом «Бог» зашифрована природа. А потом поняли, что такое Троица. С Богом и Иисусом.

– Что именно вы поняли, дорогой мой?

Джек едва успевал переводить взгляд с Шела, который отчаянно жестикулировал, на Дарлу и обратно.

– Если под Богом подразумевается Природа, тогда Иисус – это Наука. Вот почему Иисуса называют Сыном Божьим. Это не означает, что он – на самом деле его сын. У Бога нет спермы.

– Ничего себе! Выходит, ты все знаешь про пестики и тычинки?

– Дарла, он же не детсадовец, – заметила я.

– Короче, это означает, что наука появилась из природы, понимаете?

Он повернул свою записную книжку, чтобы нам было лучше видно.

* * *

Где-то разбилось окно. Какое именно, непонятно, но точно вдребезги. Мимо пробежал Джуси.

– Ну все, я его разбил! – послышался из-за угла его крик. – Окно в ванной!

– Весьма творческое решение, милый мой, – похвалила Джека Дарла.

Джуси прошествовал обратно, бухнулся на соседнюю скамейку и принялся счищать с теннисного мяча осколки стекла.

– Доказательство такое: между Иисусом и наукой очень много общего, – продолжил Джек. – Например, чтобы наука нас спасла, надо в нее верить. Так же и с Иисусом. Если верить в Иисуса, он спасает.

– Бессмыслица какая-то, – заявил Джуси.

– Смысл есть, – уперся Джек.

– Ай! – вскрикнул Джуси.

На пальце у него выступила кровь.

– Видишь, что тут написано? Наука возникает из природы. Это как бы ее ответвление. Иисус исходит из Бога. Если мы верим в истинность науки, то можем действовать. И будем спасены.

Джуси сунул кровоточащий палец в рот.

– Спасены? Типа попадем на небо? Шерлок, это такая же чушь, как россказни про Санта-Клауса.

– Джастин, рот – самая грязная часть твоего тела, – сказала Дарла.

Она считала, что прозвище звучит унизительно, и называла Джуси его настоящим именем, как бы тот ни морщился.

– Нет. Речь о земле. О климате. О животных, – сказал Джек. – Небеса – это часть шифровки. Обозначает хорошее место, где все мы можем жить.

– Реально больно, – пожаловался Джуси.

– Я принесу перекись, – сказала Дарла, поднимаясь на ноги.

– Смотри, – запальчиво обратился к Джуси Джек, открывая в своей записной книжке другую страницу. – Тут список чудес Иисуса. Но все это под силу и науке! Ну, почти все. Понимаешь? Вот тебе и доказательство.

Шел принялся активно жестикулировать.

– Он говорит, что это не математическое доказательство, – сказал Джек. – Библия – не учебник математики. В ней приведены понятия, а не строгие формулы.

– Аппараты на воздушной подушке? – спросил Джуси, вглядываясь в таблицу.

– Шелу они очень нравятся, – пояснил Джек и, глядя на друга, начал бегло переводить с языка жестов. – Это пример того, как с помощью науки мы можем ходить по воде. Теперь ясно?

Я восхитилась, какой скорости он достиг в переводе.

– Другой пример: наука может замораживать воду. И та превращается в лед, по которому можно ходить. Как Иисус.

Дарла вернулась с аптечкой.

– Еще наука строит мосты. А они стоят над водой. Наука много чего может.

– Эта книга была написана две тысячи лет назад или около того, – сказал Джуси. – Тогда и науку-то еще не изобрели.

– Ты жуткий невежда, – произнес Шел. Не жестами, а голосом.

– Шелдон! – опомнившись, воскликнула Дарла и расплылась в улыбке. – Ты можешь говорить!

Я тоже никогда не слышала его голоса. Знала, что говорить он умеет (в этом меня заверяли и Джек, и Джен), но пользуется этим умением лишь в крайних случаях.

Видимо, невежество Джуси подпадало под это условие.

– Разумеется, может, – пожал плечами Джек.

– Как замечательно, что ты выразил свои мысли, дорогой мой, – сказала Дарла Шелу. – Урок окончен, мальчики.

* * *

Пришла следующая волна штормов. Волны обрушивались на прибрежные области то севернее, то южнее.

В отличие от нашего предыдущего жилища, особняка, сарай стоял на возвышенности, а деревья в основном росли поодиночке и вдалеке от строений – можно было не опасаться, что они пробьют крышу сарая или коттеджа. Да и стихия, добираясь до материковой части, теряла часть своей разрушительной силы.

Но дождь лил без передышки. Мы придумывали игры, мелом расчерчивали на цементном полу сарая игровое поле, но потом начинали спорить о правилах, и после перебранки ни сил, ни желания на игру уже не оставалось.

Джен держала Терри на коротком поводке: то не обращала на него внимания, то, если больше нечем было заняться, обжималась. Лоу я ничего такого не позволяла. Его якобы случайные прикосновения не пробуждали во мне никакого интереса. И дело было не в его цветастых футболках и сандалиях (и не в привкусе лежалого банана), а в том, что он даже не замечал, что нам не нравится его манера одеваться.

Основная проблема Лоу заключалась в недостатке рефлексии.