Последнее лето

Мы оставались в сарае, расположившись среди тюков сена: трое перебинтованных ангелов – лежа, остальные – сидя.

Когда погрузка завершилась, главарь вновь заявился в сарай и, стоя в дверях, сказал Бёрлу:

– Ты, кажется, не воспринимаешь меня всерьез. Думаешь, я шутки шучу.

– Нет, не думаю, – ответил Бёрл.

– Мы знаем, что вы не шутите, – сказала Дарла. Она все еще не пришла в себя после обезболивающего, которое ввел ей Лука. Лежала плашмя, накручивая на палец сальные дреды. Руки у нее были перебинтованы, так что позвякивающие браслеты она переместила на лодыжки. Я уже хорошо их знала: амулеты с рыбками и пацифистскими символами, полумесяцами и звездами, спиралями и символами инь-ян. – А вот аура у вас черным-черна.

– Замолкни, Дарла, – сказал Рейф.

– Я пристрелю того парня, – сказал главарь. – Вашего учителя.

– Он биолог, – сказала Саки.

Она держала младенца на коленях. Завернутый в одеяло ребенок напоминал гигантский кокон бабочки.

– Да хоть Тарзан, обезьяний царь! Даю вам время до захода солнца. Не узнаю к вечеру, где вы прячете еду, выстрелю ему в живот. Будет умирать долго и мучительно, – сказал главарь. – Повторяю: до захода солнца. И не говорите потом, что я вас не предупреждал.

– У вас же полно картошки фри, – сказал Джуси. – Ваши парни хвастались.

– И как мы можем отдать вам то, чего у нас нет? – заметил Бёрл.

Смелости им было не занимать – так дерзить этому головорезу.

– Наши запасы – не ваше собачье дело. Жду до заката, – сказал главарь и по дороге к двери в сердцах пнул подвернувшегося под ногу.

Осел шарахнулся в сторону и от боли дернул хвостом.

Джус подкопил слюны, но извергнуть ее предпочел, отвернувшись от нас, – видимо, повзрослел.

– Стопроцентный говнюк, – вынес он свой вердикт.

* * *

После появления солдат дождь временно прекратился, но теперь зарядил вновь. Мы пошли укрыть Мэтти от ливня наметом с его палатки, но он уже вымок до нитки. Несмотря ни на что, пока мы с Вэл оборачивали его мокрые плечи сухим спальником, он слабо нам улыбнулся.

– Когда они найдут того парня в лесу, он на меня донесет, – сказала я Бёрлу, когда мы вернулись в сарай. – Думаешь, мне сильно не поздоровится?

Он подготовил чистую марлевую повязку и начал разбинтовывать руку Дарлы. Рейф и Джен сели в изголовье и положили руки ей на плечи, чтобы она не дергалась.

– Не думаю, что они особенно о нем переживают, – ответил Бёрл, отдирая от кожи окровавленную марлю.

– Парень-то с приветом, – заметил Терри.

– Мне кажется, он просто прибился к ним по дороге, – сказал Бёрл.

– Ой-ой-ой, – застонала Дарла.

– Обезболивающее перестало действовать, – сказал Рейф.

– Больно, – простонала Дарла.

Со своей лежанки поднялся Лука. Его качало.

– Дай-ка мне, – сказал он и взял бинт из рук Бёрла.

Внезапно по разным углам сарая разом затрещали сверчки.

Но откуда им тут взяться?

– Телефоны, – сказал Джуси. – Это же телефоны.

Так и есть: некоторые еще держали заряд. Настройки сбросились до стандартной мелодии уведомления, и теперь она звучала одновременно из нескольких мобильных.

8

Моего телефона среди них не было. Он лежал где-то в ящике на кухне, куда я давно его забросила. Так что меня не было среди тех, кто ответил на звонок. Среди тех, кто их привел.

Я говорю это не для того, чтобы обелить себя, а потому, что так и было.

Глупо бросаться с ножом на танк.

Но лучше уж с ножом, чем с голыми руками.

* * *

За час до рассвета мы дрожали под дождем на смотровой площадке силосной башни и наблюдали за тем, как Мэтти то и дело теряет сознание и повисает на запястьях. Его безжизненное тело без труда можно было разглядеть сквозь голые ветки. Листьев на дереве почти не осталось: солдатам полюбилось ворошить ветви ружьями прямо у Мэтти над головой.

Когда ему становилось слишком больно под собственным весом, он вздрагивал и приходил в себя, но вскоре вновь обмякал, в очередной раз лишившись чувств. Я постоянно думала о том, как в конце концов мы его отвяжем. Как его руки упадут вдоль тела – и какое это будет облегчение. Мы отнесем его в безопасное место. Вымоем, обработаем ему раны на руках и переоденем в чистую одежду.

Уложим на что-нибудь мягкое и оставим отдыхать.

Я взглянула на Бёрла – он стоял на площадке подо мной, пролетом ниже на винтовой лестнице. Плечи щуплые, лицо избороздили морщины. Он выглядел жутко измотанным.

Спеша под дождем к башне, мы слышали доносящиеся из дома смех и музыку. Из окон на дерево Мэтти падал желтоватый свет.

Вожак и его бандиты уже обчистили склад, и никто не остановил нас, когда Бёрл открывал биометрическую дверь. Мы забрались на самый верх. Не хватало только Саки, которая осталась внизу с ребенком, и раненых ангелов, которые отлеживались в сарае.

Мы сгрудились у края смотровой площадки и напряженно следили за дорогой. Там было так тесно, что я испугалась, как бы кто-нибудь не сорвался вниз.

Но вот из-за ворот, хрустя гравием, показались три машины, и мы узнали все три. Одна из них принадлежала моим родителям.