Последнее обещание

– Я буду скучать, детка, – пообещала она, взяв лицо дочери в ладони.

Позже, когда Тара лежала посередине кровати, раскинув руки и ноги и наслаждаясь комфортом, она думала о том, что приняла правильное решение. Что-то было не так во всей этой истории. Жаль только, как она ни старалась, так и не могла понять, что именно.

24

Было не так уж жарко, но Ларри все же откинул крышу. Ему был необходим этот ветер в лицо и свист в ушах. Он покосился на Вайолет, которая сидела рядом. Ее волосы развевались на ветру. То и дело ей приходилось отбрасывать с лица пряди, прилипающие к помаде. Прошедшие два часа они ехали в молчании. Было бы трудно поддерживать разговор, перекрикивая ветер. И его это вполне устраивало. Было время поразмыслить обо всем.

Вайолет осторожно сжала его предплечье.

– Можем остановиться на следующей заправке? – спросила она.

Он кивнул, перестраиваясь правее, чтобы оказаться ближе к съезду. Про себя мужчина даже рассмеялся. Съезжает со скоростного шоссе на сельскую грунтовку. Не это ли происходит и с его жизнью? Он включил поворотник и свернул с дороги.

– Пять минут, ладно?

– А ты не пойдешь со мной?

– Нет, разомнусь около машины.

Вайолет побежала к зданию заправки. Короткая юбка позволяла рассмотреть рисунок, который кожаное сиденье оставило на задней поверхности ее бедер.

Ларри положил голову на руль. На языке все еще ощущался вкус выпитого вчера шампанского. Закрыв глаза, он стал думать о Кэрол. Она ушла от него и не оставила ни малейшей надежды на возвращение. Сказала, что Вайолет – его будущее. Тут она ошиблась. Стоит Вайолет понять, насколько он двуличен, шансы на совместное будущее сразу улетучатся.

Неудивительно, что Ларри предпочел остаться в машине. Ни салфеток для рук, ни туалетной бумаги, а пол такой липкий, что пришлось идти на носочках. Вайолет заметила у выхода телефон и раздумывала, не позвонить ли дочери. Через стеклянные двери она видела своего спутника. Опираясь на машину, он задумчиво гонял камешек носком ботинка. Из-за того эпизода с Тарой он всю поездку был молчалив, что, впрочем, дало ей время оценить ситуацию и представить, как она выглядит с его стороны. Почему он должен быть в восторге от идеи всюду таскать с собой ее пятнадцатилетнюю дочь? Внезапно ее осенила мысль, из-за которой женщина едва не врезалась прямо в дверь. Он хотел сделать ей предложение. Это же так очевидно, как можно было не догадаться? А она едва все не испортила. Вайолет Валентайн. Звучит восхитительно. Это называется… аллитерация вроде?

Она подошла к Ларри с широкой улыбкой на лице.

– Чего это ты такая довольная?

– Я люблю тебя, Ларри.

– О… ну, это прекрасно.

– Прекрасно? Вообще-то принято отвечать «я тоже». Но ты вечно меня дразнишь.

Он старался казаться невозмутимым, но теперь-то она все понимала. Чуть-чуть терпения, и все ее усилия окупятся. Он наденет на ее пальчик обручальное кольцо. Она даже догадалась, когда именно он планирует это сделать. В день ее рождения.

– Нельзя так говорить, но я все же рад, что ты никуда не едешь, Тара. Прости. Я знаю, что я просто эгоистичный урод…

– Открою тебе секрет: я тоже, – ответила девушка, закончив отсчитывать фунтовые купюры.

Она бросила взгляд в глубину лавки, где Альф возился с новой партией растворителя.

– Честно говоря, не хотелось бы оставлять его одного. Я понимаю, что он раньше прекрасно обходился и без нас, но теперь-то он привык, что мы всегда рядом. А от этой Джудит толку, как от козла молока, – она захлопнула ящик кассы чуть более резко, чем намеревалась. – И потом, представь себе три недели наблюдать, как эти двое обжимаются по углам, – она поежилась. – Нет уж, лучше останусь здесь с вами.

Том приблизился и прошептал ей в ухо:

– Сходим вечером куда-нибудь в город?

Он выудил из дальнего кармана пачку сигарет и показал ей.

– Не знаю, Том. Мама меня убьет.

– Ну, ее же здесь нет. Соглашайся, они ментоловые. По пятерке за пачку. Посидим где-нибудь, выкурим по одной.

Тара представила, как Ларри и Вайолет мчатся в Дувр. Из приемника звучит музыка. Ее волосы развеваются на ветру. Он смеется и кладет руку ей на колено. Наверняка они ни разу о ней и не вспомнили после того, как укатили утром.

– Ладно уж. Но знай, что ты на меня плохо влияешь.

Их разговор был прерван низким клокочущим звуком, который внезапно раздался в глубине магазина.

– Альф! – Тара бросилась к нему, перевернув витрину с кисточками. – Что с тобой?

Прижав руку к груди, он кашлял так, что на глазах выступили слезы.

– Черт, такое чувство, что я сейчас легкие выплюну.

– Садись сюда. А ты, Том, живо принеси воды.

Она усадила Альфа на стул рядом с прилавком и принялась массировать ему плечи. Вскоре кашель утих. Том принес воду, и старик сделал большой глоток.

– Ох, уже лучше. Кажется, я проглотил муху или что-то такое.

Его грудь все еще тяжело вздымалась, а глаза слезились.

– Сегодня я остаюсь дома, – прошептала Тара, глядя на Тома. Он попытался было возразить, но девушка смерила его таким убийственным взглядом, что слова даже не требовались.