Последнее оружие

Когда я резко свернул влево, то уловил сзади шелест. Ветерок дунул? Или кто-то, опустив нос, держал все это время мой след, обозначенный смятой растительностью, и когда я отвалил в сторону, тоже припустил за мной, отчего трава стала хлестать преследователя по ногам?

Я постарался стать незаметнее и дальше припустил в полусогнутой неудобной позиции. Шелест сзади стал отчетливее. Точно, за мной кто-то бежит с полной резвостью. На мгновение я остановился и, распрямившись, глянул назад. Тут же ударили очереди, пули пропели совсем рядом. Стреляли двое, Маков и Колесников, подгоняя свинцовые стежки к моей фигуре. Я эти личности сразу распознал. Вот так, использовали товарища подполковника вместо живца и зашли мне в тыл. Не откажешь им в охотничьей изобретательности. Или просто Серега использовал отработанный в Долгопрудном приемчик? Небось, охотились там друг за другом на «продленке».

Все это я обмысливал на бегу, после того как выпустил три или четыре пули по преследователям — такая скудость определялась тем, что рожок-то имелся всего один. А бывшие товарищи, почти не пригибаясь — знали, гады, про дефицит у меня патронов — гнались следом чуть ли не с криком «ура». Один частил из пистолет-пулемета пулями сорок пятого калибра THV, — я «Ингрэм» по темпу стрельбы опознал, — второй за милую душу садил из «Калашникова». А я был фактически на ровной местности, трава иногда прикрывала меня от пронзительных взглядов, но не от свинца. Кроме того, расстояние между мной и догоняющими здоровяками все более сокращалось. Еще немного, и останется последнее — кинуться навстречу врагам, пытаясь задушить их носками.

Эта крайняя мера не понадобилась, потому что я заметил кусты с двумя обломанными ветками. Какой-то местный дорожный знак? Типа «снизить скорость до трех километров в час»? Только не написано, послушаются ли его преследователи. А может, знак указывает, что поблизости ресторан или танцплощадка?

Проблема выбора практически не стояла. Я мигом обернулся, выпустил короткую очередь в сторону Сереги, а когда мои охотники ненадолго побеспокоились о своей безопасности, юркнул в те самые помеченные кустики. Помню только, что когда стал продираться через них, полетел какой-то пух. Особенно много его оставалось позади меня, целое облако образовалось, но кое-что залетело и в мою носоглотку. Отчего вначале стало горько, а а затем обидно, потому что все поплыло перед глазами, принялось растягиваться или расплываться. Мои ножки показались мне коротенькими и тоненькими как две спички, здоровенные ботинки — кукольными тапочками, руки же, напротив, — похожими на два бревна. Я помню, что тянулся на брюхе, пытаясь не отключиться, ноги стали смахивать на хвост тюленя, потом на волокушу, а автомат — на пушку «Большая Берта». Я видел самого себя, ползущего как подстреленный крокодил, в метре впереди; сзади тоже трепыхалась моя измученная фигура. Образовалась из двигающихся по-пластунски майоров фроловых целая цепочка, соединяющая прошлое и будущее.

В итоге, тот передовой двойник, который находился в будущем, все-таки поднялся на ноги, и я с трудом последовал его примеру.

Я все-таки взгромоздился на такие тоненькие гнущиеся ножки, и снова побежал, причем почва пыталась взлететь то вверх, то вбок, то обогнуть меня со всех сторон. Сколько это продолжалось — неясно; наконец я рухнул окончательно и бесповоротно. Облака стали мазать меня какой-то манной кашей, а земля выворачиваться и превращаться в огромный горшок, ноги же длинными зелеными корнями тянулись куда-то в его центр.

Потом все застыло и медленно растаяло, меж прищуренных век забрезжил свет нормального дня, где вещи занимали положеный объем и находились на своих штатных местах. Я глянул на циферблат. Прошло минимум два часа после того каверзного куста, который мгновенно подействовал на меня, как ЛСД. Интересно, а какое влияние он оказал на моих бывших товарищей? Стали они еще вреднее?

А вообще, все здесь какое-то особенное — и флора, и фауна. Мутация на мутации, обстановка, прямо скажем, агрессивная. Представить только какой-нибудь наш парк, заросший вот таким ЛСДэшным кустарником, или тех самых сколопендр, вылезающих погреться из подвала дома на вашу кухоньку. Да водись такое «добро» по всей Земле, мы бы состояли до сих пор в дикарях-троглодитах, из своих нор не вылезали бы даже нужду справить. А то бы и вымерли от наркомании. Но судьба нас миловала.

А здесь, на этом кусочке пространства, что же, свернулась колечком другая судьба? Может, это заповедник, куда сунули особо активные матрицы, чтобы они баловались мутациями, уродствами и всякой такой дичиной, но не лезли в обычный мир с его рутиной и четкими правилами?