Последнее письмо из Греции

– Что? Я не ослышалась… у него тату с неизвестным стихотворением, которое было последним, что оставила тебе мама?

Я киваю, вспоминая свою реакцию.

– Соф, страшнее я ничего не слышала. Наверняка это что-то значит. Извини, от меня мало толку, но я просто в шоке!

– Ну, как бы то ни было, я стараюсь не воспринимать это серьезно.

Я содрогаюсь, вспоминая о стихотворении, написанном маминой рукой.

– Слушай! У меня до сих пор мурашки по коже. Но с этого момента обещаю включить мозги и действовать по велению разума, а не сердца, как ты мне всегда советуешь. Видишь, я хоть чему-то научилась здесь, во время безрассудных поисков.

После прошлой ночи я не могу отрицать затаившихся во мне сильных чувств, хотя и делаю вид, что к Тео они не имеют отношения. Но я-то знаю, что они есть, только не смею признаться Таше. Звучит сигнал, напоминающий об очередной инъекции.

– Спасительный сигнал! Оставайся на связи, я еще не закончила. Можешь посмотреть, как я это делаю, пока мы болтаем.

Она берет айпад с собой в ванную и прислоняет его к крану, чтобы я могла все видеть. Достав стерильный шприц, наполняет его жидкостью из флакона.

– Выбирай – бедро или живот?

– Господи, это мне решать?

– Мы делаем это вместе, и ты будешь переживать с нами! Ну так что?

Она машет передо мной иглой. Не знаю, как она делает уколы дважды в день.

– Как человек совершенно несведущий, я выбрала бы животик.

Таша приподнимает майку и, ущипнув небольшой кусочек кожи, делает укол, не моргнув глазом. Я съеживаюсь от брезгливости.

– Готово! Даже не жжет. Не забудь, у меня скоро сканирование фолликулов, и ты как раз вернешься, так что сможешь виртуально сосчитать мои яйцеклетки вместе со мной!

Она торжествующе поправляет одежду.

– Теперь мне нужны все подробности о Тео. Из тебя, конечно, клещами ничего не вытянуть, но, учитывая, что ты явно была в его постели и смотрела на его грудь, прежде чем к тебе пристала тень на песке, я могу только предположить, что дело сделано!

Я только улыбаюсь в ответ, не в силах скрыть правду.

– Так и знала! Немедленно расскажи мне все.

Беседу прерывает безжалостный гудок автомобиля возле моего дома.

– Спасительный гудок! – говорю я, и мы обе смеемся над шуткой. – Это Кристоф. Мне нужно идти, но обещаю, что позвоню тебе позже и расскажу все, что ты хочешь знать.

– Хорошо, но только во всех подробностях. Удачи, и дай мне знать, как пройдет встреча. Интересно, знает ли он, где найти картину мамы Линс?

Снаружи я вижу парней, прислонившихся к машине Кристофа, они курят и болтают. Похоже, они не торопятся, несмотря на то что вызывают меня гудками. Кристоф подходит ко мне и крепко обнимает.

– Софи! Kaliméra. Знакомься, это Зино.

Он представляет друга, который мгновенно расцеловывает меня в обе щеки. Он спортивный малый с татуировками на руках и блестящими щегольскими усами, которые топорщатся на концах. Точеные скулы обрамляет аккуратная бородка.

– Простите, что заставила вас ждать.

– Дорогая, – манерно говорит Зино, – эти парни – нетерпеливый народ. Так стремятся показать Грецию. Что касается меня, я бы посидел на пляже с чашечкой кофе и расслабился. Но нет, нас ждет самое прекрасное место в мире.

Зино, закатив глаза, дружески обнимает меня и понижает голос, чтобы слышала лишь я:

– Тео без тебя места не находит! Обсудим позже, мне нужно все знать!

Я успокаиваюсь. Кажется, компания подобралась веселая.

Тео смотрит мне в глаза, и между нами словно пробегает электрический разряд. Он подходит и целует меня, не обращая внимания на понимающие взгляды, которыми обмениваются его друзья, мы будто одни на белом свете и забываем обо всем.

Кристоф нетерпеливо прерывает встречу:

– Впереди длинный день, поехали!

Я вручаю ему адрес Тони, и мы выезжаем на солнце. Мы с Тео на заднем сиденье, мои ноги у него на коленях. День кажется бесконечным, мы не будем так близки, как хотелось бы. Но есть одно утешение: надеюсь, я наконец приближусь к тайне маминой картины.

Мы с Тео дремлем, не размыкая объятий, уставшие от бессонной ночи и пугающего происшествия утром.

Кристоф периодически смотрит в зеркало заднего вида и сообщает, что мы его отвлекаем.

– Кажется, приехали, – говорит он, когда мы ползем по усаженной деревьями улице в пятнадцати минутах езды от города.

Мы останавливаемся у внушительного вида ворот и высоких стен.

– Хочешь, пойду с тобой? – спрашивает Тео и берет меня за руку.

– Нет.

Я наклоняюсь, чтобы его поцеловать.

– Это я должна сделать сама. Спасибо.

– Не спеши, Софи mou, – добавляет он. – Найди то, за чем приехала.

Повернувшись к воротам, я нажимаю на кнопку интеркома.

Камера наблюдения мигает красным светом и поворачивается, чтобы сделать снимок. Дверь в воротах с жужжанием открывается. Очень похоже на вход в сад Мажорель в Марракеше.

Мы с мамой ездили в Марокко для знакомства с местной кухней и посетили знаменитую виллу Ива Сен-Лорана, но передо мной не менее ошеломляющее зрелище: на желтоватом гравии растут пышные суккуленты, кактусы достигают десяти футов в высоту, а подъездную дорожку к великолепному дому окаймляют густые бамбуковые заросли.