Последнее письмо из Греции

Неужели важно? Вместе мы не вечно, у нас разная жизнь, разные обычаи. В голове моей кружатся мысли и сценарии, и я понимаю, что не ответила, а он ждет. А еще понимаю, что не хочу с ним расставаться.

Я встречаюсь с Тео взглядом, зная, что мой ответ может изменить все. Либо подтолкнет его ко мне, либо оттолкнет, и он убежит куда глаза глядят. Я обнимаю колени и ловлю себя на том, что кусаю ноготь большого пальца – нервничаю, не уверена в себе, но в страхе я провела слишком много лет.

– Я думаю о многом… Кажется… нам суждено было встретиться. Будто мы нашли друг друга. Понимаю, как глупо это звучит – мы не слишком давно знакомы.

Чувствуя, что я колеблюсь, раскрывать ли свои тайны, он придвигается ближе, вокруг глаз собираются морщинки.

– Может, мы встретились, чтобы вылечить друг друга. Меня тоже охватывает страх, Софи, но сейчас я думаю, почему бы нам не попытаться его перебороть.

В моих глазах появляются слезы от облегчения и от мысли, что я снова очертя голову бросаюсь в омут, и неизвестно, чем это обернется.

– А почему ты плачешь? – озабоченно спрашивает он, притягивая меня к себе.

– Не могу рисковать, мое сердце уже было разбито.

Почему мне так тяжело преодолеть себя и сделать решительный шаг? Терять мне нечего. Испытать большей боли невозможно. Но разум настороже и останавливает меня, несмотря на зов сердца. А еще сомневаюсь, поверит ли мне его сердце. Оно ведь тоже ранено. Как нам предотвратить страдания и разочарование?

Я оглядываю террасу и море, прежде чем вернуться к Тео, сидящему рядом на угловом диване. Повернувшись к нему, делаю глубокий вдох – нужно рассказать ему о Роберте.

– Я хочу быть с тобой, Тео, но должна объяснить, почему колеблюсь. Мой бывший обижал меня, как только мог.

Тео хмурится, поняв, что я говорю, и я вижу в его глазах гнев.

– У него был ужасный характер, который проявлялся, когда он пил. И это происходило довольно часто. Он был ревнив, неуверен в себе и следил за каждым моим шагом. Хуже всего были пьяные сцены с оскорблениями. Нет, я не оправдываю рукоприкладства и замечу, что синяки у меня оставались не раз.

Облегчая душу, я будто восстанавливаюсь. Море сильнее бьется о берег, звук отскакивает от стен дома. Тео не торопит меня и дает выговориться.

– К концу наших отношений я его боялась. От меня словно осталась только половина, но я старательно скрывала это от всех, кого любила: от мамы, от лучшей подруги Таши, от других, никто не знал, что происходит за закрытыми дверями. Мне было стыдно.

Я плачу, не сумев справиться с болью. Вытирая нос, продолжаю:

– Порвав с ним, я поклялась, что никогда больше никому не доверюсь полностью. Мы расстались в прошлом году, но горечь еще осталась во мне. После того, как я от него ушла, врачи нашли у мамы рак. И я понимаю, почему твой отец заболел от горя. Когда умерла мама, я будто потеряла часть себя, и мне было так одиноко, ей было всего пятьдесят девять, у меня словно украли время, которое мы могли провести вместе. Я постоянно думала, смогу ли я снова радоваться жизни. До сегодняшнего дня, пока не встретила тебя и…

Я умолкаю и вытираю глаза. Он должен знать, хоть немного, почему я так колеблюсь, позволяя себе с ним встречаться. Высказавшись, я словно изгоняю бесов. Если он отвернется, мне все равно. Чересчур эмоциональные женщины не очень сексуальны, но дело не в нем. И не в Роберте. Дело во мне. Надо отпустить годы страданий и выбрать, чьим рукам я позволю себя коснуться.

Тео хмурится, размышляя над моими словами. Он медленно поднимает руку, чтобы погладить меня по лицу, показывая, что угрозы нет. В его глазах нет жалости, только нежность и сочувствие.

– С тобой никто не должен так обращаться. Мне больно об этом даже думать. Прошлое и потери изменить невозможно. От себя могу только сказать, что здесь никогда не случится то, чего ты не хочешь. Я не желаю тебе зла, как тот человек, но понимаю, что, когда мы вместе, возникает проблема. И ты здесь ненадолго. Конечно, я страстно тебя хочу, но уважаю твои чувства. В нас обоих сидит страх. Я тоже опасаюсь за свое сердце и не уверен… Между нами что-то есть, Софи. Но я не хочу причинять боль ни тебе, ни себе.

Я ему верю. И в душе понимаю, что меня не тянут в постель на веревке. Необузданная страсть в его глазах вдохновляет меня немного расслабиться и ей подчиниться.

Мы целуемся, и страх, пульсировавший в воздухе вокруг нас, начинает рассеиваться. Жажда друг друга растет. Прижавшись к Тео, я чувствую его желание. Я желанна, и это придает мне уверенности в себе. Выбор за мной. Я беру Тео за руку и веду наверх. К чему слова, нас с головой накрывает страсть.

Медленно сбрасывая одежду, мы избавляемся от бремени прошлого. Проникая в глубины души, растет тяга к телесному единению, жажда близости. Стремление к тому, что дает стимул жить, необходимо для выживания, остальное – неважно.