Последнее письмо из Греции

Тишину подчеркивает отдаленный металлический звон церковных колоколов. Десять вечера. Тео проводит рукой по спутанным волосам, он небрит и неухожен. Несмотря на боль на его лице и мою жалость, меня тянет к нему сильнее, чем прежде. Я почти ощущаю, как эта сила витает в воздухе, но не уверена, чувствует ли он то же самое.

– Не знаю, смогу ли я, Софи.

Я поражена, что он готов так легко сдаться только потому, что боится трудностей. Наверное, хочет спрятаться, но я устала скрывать проблемы или их избегать.

– Тео, я хочу объяснить то, что, по-моему, ты неправильно понял.

Он шагает навстречу и протягивает руку, помогая подняться на борт.

Моя рука скрывается в его ладони, и от соприкосновения пробегает искра. Знаю, что он тоже это чувствует. Я быстро убираю пальцы, чтобы желание не спутывало мысли.

Мы сидим на корме, напротив друг друга, и я вижу сети, в беспорядке разбросанные по палубе, спутанные и завязанные узлами. Буйки тоже разбросаны, веревки истертые и размотанные. В углу пустые пивные бутылки, палуба пропахла солеными водорослями. Я делаю глубокий вдох.

– Как я тебе говорила, Роберт – мой бывший жених, – начинаю я, и Тео заметно напрягается при упоминании имени. – И поверь мне, между нами давно все кончено, несколько месяцев назад, но он не хочет меня отпустить – ты же видел. У меня нет к нему никаких чувств. Да, он поцеловал меня, но это была ошибка. Мне жаль, что ты думаешь, будто я допустила этот поцелуй, но ты должен мне поверить: я не хочу видеть этого человека. Он приехал сюда, чтобы испортить мне жизнь, – и у него получилось.

Я ловлю взгляд Тео. Выражение его лица трудно прочитать, но я продолжаю:

– Я хочу рассказать тебе правду. Мы были вместе шесть с половиной лет, я забеременела, но через несколько недель потеряла ребенка. Выкидыш. Я очень переживала, но, как ни странно, стала лучше понимать, что отношения между нами нездоровые. Я не рассказала тебе о ребенке, потому что говорить об этом больно, о таком вообще мало кто рассказывает. Не знаю почему. А еще ты говорил, что не хочешь иметь семью и детей, и я подумала, что ты не поймешь меня и тебе до этого нет дела. Может, мне не хотелось, чтобы ты сильно меня жалел.

Я замечаю, что Тео расправил плечи и сел прямее, переваривая рассказ о моих настоящих взаимоотношениях с Робертом в противовес тому, что нарисовало его воображение.

– После ухода от Роберта я вернулась к матери. Потом она заболела. Остальное ты знаешь. Ты сердишься за то, что я не рассказала тебе всего, но говорить об этом нелегко. По крайней мере, для меня. И не хотелось портить наши отношения. Мы прекрасно проводили время вместе, такая связь редко встречается. Я боялась, что, если что-нибудь расскажу, ты сочтешь меня слабой и осудишь за то, что я забеременела от такого ужасного человека, а не ушла от него раньше. Веришь? Я сама себя ругаю.

Он поднимает руку с колена в знак протеста, но я продолжаю, отчаянно желая высказать все, что накопилось.

– Я не слабая. Я не пошла у него на поводу, не стала такой, как он хотел, но получила жестокий урок. Прошлого не изменить, но я не позволю ему влиять на настоящее. Ты должен мне поверить, Тео. Я тебя не обманывала. Мне грустно, что ты так подумал. Это правда. Тот поцелуй был ошибкой, и я на него не ответила. Не знаю, что между нами будет дальше, но я приехала в Метони, чтобы найти мамину картину, и не хочу отвлекаться от дела.

Тео пристально наблюдает, как я выкладываю правду, вставляя недостающие драгоценные фрагменты в мозаику, которые привели нас к недопониманию. Я чувствую себя свободнее, словно сижу на пепле прошлого, возрождаюсь, как феникс, готовая сделать новый шаг в будущее. С Тео или без него.

На его лицо падают тени. Глаза кажутся зеленее, чем прежде. Он обдумывает мои слова. И тут меня осеняет: мне не нужно чье-то мнение. Я не ищу ни сочувствия, ни одобрения. Если надо, я пойду по выбранному пути в одиночку. В это место, в эту лодку, к этому дорогому человеку меня привели слезы, пролитые по маме. Я влюбилась в него вопреки здравому смыслу. Но если нам не суждено быть вместе, я и с этим справлюсь.

Я медленно встаю и, оглядываясь на открытое море, собираюсь уходить. Ответ мне не нужен – я только хотела исправить недоразумение. Я поворачиваю к Тео голову, желая его прикосновения. Нужно еще извиниться за прощальные слова.

– И то, что я тебе сказала, – неправда. Я никогда не пожалею, что встретила тебя или приехала сюда. К тебе меня привели испытания, через которые я прошла. Ты даже не представляешь, что помог мне многое понять. Я всегда буду тебе благодарна.

Я собираюсь уходить. Дотянувшись до веревки над головой, чтобы удержать равновесие, я пытаюсь сделать шаг в сторону и уйти грациозно и достойно. Но не тут-то было. Взобраться на понтон, стоя одной ногой на палубе, не так просто. А тут еще слезы наворачиваются при мысли, что я от него ухожу. Ноги скользят, я пытаюсь встать на лодку. Потом собираюсь прыгнуть назад на понтон, сквозь туман оценивая расстояние, как вдруг вспоминаю, что не спросила про Григора, его отца.

Но я застряла.

– Софи, погоди.