Последнее письмо из Греции

Я жду, когда принесут заказанный ужин, и звоню Тео по видеосвязи. Очень хочется остренького, и я жду карри. Когда я вижу лицо Тео, чувствую прилив любви, который сменяется страхом разбить ему сердце. Он сидит на диване у дома во дворике, а я сижу на диване в маминой уютной гостиной, почти ощущая через экран жар вечера в Метони.

– Софи mou, как дела?

– Устала до чертиков. Весь день с Ташей в больнице.

– Что случилось?

– Она потеряла одного близнеца. С другим ребенком все в порядке, и ему ничего не угрожает.

– Жаль, что мы не вместе. Ты, наверное, разволновалась за подругу и вновь пережила горе. Завтра я тебя обниму, agápí mou.

Я не привыкла к его заботе и сочувствию, признанию боли, в которой я сама себе боялась признаться, не говоря уж о Таше. Ей и своего горя хватает. Я улыбаюсь с грустью и облегчением от того, что он сказал все правильно, кроме того, что мы увидимся завтра.

– Да, словно возвращаешься в прошлое. Чувствуешь, что тело тебя подвело. И потом всегда боишься, что это повторится. Бедный Ангус. О мужчинах при этом забывают. Он, наверное, потерял всякую надежду.

– Ты должна быть сильной, Софи. Мы пройдем и через это. Как и твоя подруга, и ее муж.

– Да, только…

Я набираю побольше воздуха.

– Завтра я не приеду.

Он хмурится с экрана. Мне хочется потрогать его кожу, разгладить морщинки, которые вызвало мое сообщение.

– Но почему вдруг такие перемены? Ты же говоришь, что с ней все в порядке и ребенок жив.

– Остаюсь ради Таши. Она очень расстроена, я не могу ее бросить в таком состоянии. Она мне как сестра.

– Но если все будет хорошо, то когда прилетишь?

Я вздыхаю – этого вопроса я и боялась. Когда я вернусь? Пока не знаю.

– Точно не могу сказать. Через несколько недель, месяц. Извини, Тео. Я понимаю, ты не этого ждешь. Все будет зависеть от состояния Таши.

– А ты не можешь прилететь ненадолго?

Он качает головой, отодвигаясь от экрана.

– Невозможно. Летом у меня самая запарка. Я рыбачу, пока светло.

Он опускает глаза, и я вижу на его лице печаль.

– Ты уже не хочешь сюда переезжать?

– Тео, я просто не знаю…

Я плачу. Вряд ли это подходящая сцена для разговора, когда нас разделяет пол-Европы.

– У нас с тобой нет братьев и сестер, но Таша мне как родная. Я знаю ее всю жизнь, как ты Кристофа. Мне нелегко.

– Когда хочешь, то легко, Софи. Ты решила приехать, но все еще не знаешь, переезжать или нет, а теперь отказываешься от обещания.

– Дай мне время, Тео, пожалуйста.

Он пожимает плечами и молчит. Он от меня отдаляется, я раню его так же, как другие женщины в его жизни.

– Тео, я тебя люблю. Но дай мне время уладить дела, прежде чем покинуть Англию. Пожалуйста.

– Софи, я тебя тоже люблю, ты знаешь. Дай мне знать, когда решишь, переезжать или нет.

В его голосе звучит горечь.

– Пожалуйста, не говори так, Тео.

– Мне нужно идти. Приятного аппетита.

Он отключается, прежде чем я успеваю толком попрощаться, и мне остается только всхлипывать одной в мамином доме, где вокруг кружат призраки горя и утраченной любви. В душе я понимаю, что сделала ошибку, поселив в нем сомнение, что могу не вернуться в Метони.

Но если бы я уехала, то не помогла бы Таше. Да, я помогаю пережить горе подруге и разбиваю сердце Тео. И не знаю, как свести концы с концами.

Глава 34

– Не пойму, вроде ты принесла виноград мне, а сама села и ешь, а я только смотрю. Давай-ка сюда.

Я передаю Таше тарелку с фруктами, которую купила для нас обеих, и она на них жадно накидывается.

– Таша, ешь все что хочешь.

Она вздыхает, надкусив яблоко.

– Нет, не могу. Материнство – мое наказание. Я опять не справилась.

Я кладу руку ей на плечо, останавливая самобичевание. Тут виноватых нет.

– Нет, ты справилась. Ты беременна, будешь матерью. Я с тобой, и Ангус тоже. Все у тебя получится. И у меня.

– У меня такое чувство, что все испорчено, наверное, я сама дрянь, что так рассуждаю, но мне все равно. Я ждала двоих, а теперь у меня один ребенок, и я к этому не готова.

Она откусывает яблоко, чтобы остановить слезы.

– Похоже, я неблагодарная свинья.

– Не выдумывай. И прекрати терзаться. Немного поплакать не возбраняется. Такое ты не планировала, но и новый вариант удивительный, просто отличается от того, что ты вообразила. Ты имеешь полное право сердиться. Почему бы и нет. Я тебя не осуждаю.

Она держит меня за руку, и я наклоняюсь поближе.

– Спасибо, что ты со мной. Ты самая лучшая подруга, о какой можно только мечтать. Как же я буду без тебя, Соф?

– Эй, вот только без слез.

Я вытираю слезу, катящуюся на подушку из уголка Ташиного глаза.

– Я здесь с тобой и никуда не еду.

Она пристально на меня смотрит и осторожно садится в кровати.

– Как это никуда не едешь? Погоди… ты ведь должна была лететь в Грецию два дня назад.

– Как после этого тебя можно бросить и уехать? Я тебе нужна. Я и через Лондон добиралась черт знает сколько, не говоря уж о Метони. Я отменила поездку, и о переезде сейчас не может быть и речи. Вот! Решение принято.

– Да, долго же ты думала, Соф.

Она берет меня за руку и смотрит прямо в глаза.