Последнее письмо из Греции

– Сначала долго понимала, что заслуживаешь настоящей любви и что не нужно идти на компромисс, жертвуя собой, чтобы кто-то тебя любил. Если ты думаешь, что я позволю тебе забросить свои интересы ради меня, как ты бросила ради мамы, то знай: я мечтаю, чтобы ты уехала к этому потрясающему мужчине, который предлагает тебе все, что ты хочешь, и даже больше. И запрещаю делать что-либо еще. Поезжай к нему.

– Запрещай все что хочешь, но сейчас я не уеду. Не ты ли больше всех высказывала сомнения и опасения, может, ты и права. Я вела себя безрассудно, гоняясь за сказкой. Моя семья – ты. И я не могу тебя бросить, особенно после всего, что произошло.

– Слушай, это может продолжаться часами, но давай покончим сейчас, что-то я устала. То, что ты со мной, для меня много значит, но, несмотря на прежние опасения, мне ясно, что Тео обожает тебя, а ты его. После трагичных событий он вернул к жизни твое сердце и изменил тебя. Ты стала решительной, нашла свой путь. Я бы никогда себе не простила, если бы хоть немного этому помешала. Что бы ни свело вас – рок, судьба, – я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, насколько глубоки твои чувства. Так что иди и живи настоящей жизнью, чего не смогла мама Линс.

Она быстро вздыхает, указывая на мой живот.

– И не используй меня как предлог, чтобы не рассказывать Тео о ребенке только потому, что боишься его реакции. Ты ведь намного смелее, чем думаешь, поэтому соберись и расскажи, а его мнение неважно. В общем, либо все, либо ничего, и я, в силу безмерной мудрости, предлагаю выбрать все. Так что, пожалуйста, иди и будь счастлива, если не ради мамы или меня, то ради самой себя, Тео и вашего ребенка.

Я пытаюсь вмешаться, но она убеждена и не хочет слышать ни слова. С ней все будет в порядке, она будет заботиться о выжившем близнеце, смирится с потерей в ожидании счастья. Она сильнее меня. Ее благословение и поддержка не дают мне повода сопротивляться. Но она права – я боюсь.

Тео до сих пор не знает, что станет отцом.

Глава 35

Тео не отвечает на мои видеозвонки. За последние несколько дней мы только обменивались сообщениями. Хотя он сочувствует мне, не знаю, переживает ли он нашу разлуку, как я. У Таши в обозримом будущем постельный режим. Скоро выпишут домой после нескольких сканирований и анализов, но вроде все идет неплохо.

Я вымоталась морально и физически. Открытие, что я беременна, сборы в поездку к Тео, отказ от нее и Ташина тяжелая утрата выжали из меня все соки. Вспоминая речь Таши, которая разрешила мне уехать, я еще размышляю, как лучше поступить.

– Большой фраппе без кофеина и сахара с миндальным молоком и ванилью, пожалуйста.

Я заказываю кофе и смиряюсь с тем, что необычный напиток, к сожалению, не самое сложное в жизни. В обед магазин за углом от больницы битком набит.

Ангус вернулся в больницу. Это его способ решения проблем – окунуться с головой в работу. И я его понимаю.

Наверное, и мне после маминой смерти лучше было бы вернуться к работе, чем заполнять время поисками того, чем можно заткнуть зияющую дыру, которая осталась в жизни. Так возникла навязчивая идея найти картину. Но если бы я не отправилась за ней, я бы не встретила Тео. И не забеременела бы.

Я покупаю для Таши несколько пирожных и сэндвичей вместе с ее любимым холодным зеленым чаем с ароматом персика. Снаружи обычно оживленная Фулхэм-роуд кажется спокойнее. Я скучаю по маленькому уголку Греции и хочу вернуться к Тео.

В Лондоне на меня давят осколки прошлого и тяжесть большого города. А в Метони плечи расправляются, когда тело согревают постоянный зной и любовь.

Я иду по главной улице, думая о Греции, а сердце мечется между двумя странами. Когда до больницы остается совсем немного, я четче вижу тротуар и понимаю, что за мной наблюдают. Остановившись, пытаюсь успокоиться: совсем с ума сошла. Это все тревога о Таше. Инстинктивно оглядываюсь и вижу знакомую фигуру. Я замираю, отчаянно хочется убежать, но я словно приросла к месту. Вот уж кого я не хочу видеть. По закону он не имеет права подходить, и все же Роберт направляется ко мне.

Я высоко поднимаю голову, готовясь выслушать чушь, которая на меня обрушится. Я безоружна, в руках только ледяные напитки и пакет с выпечкой. Пока он приближается, я вспоминаю нашу последнюю встречу два месяца назад в Метони, когда я решила, что преследование пора прекратить.

Ему вручили судебное решение и предписание, на которые ему, по-видимому, глубоко плевать.

Он останавливается в нескольких метрах от меня, и у меня колотится сердце. Я просто хочу, чтобы он ушел с дороги и исчез из моей жизни. Хватит с меня уступок.

– Соф… рад тебя видеть, – начинает он, заливаясь румянцем. – Я не совсем так представлял нашу встречу, но, похоже, сама судьба вмешалась, поскольку мне запрещено с тобой общаться.

Он нервничает, без умолку болтая, что ему не свойственно, бравада исчезла. Судя по поведению в Греции, застенчивость – не его черта.

– Ты следил за мной? – кричу я, намеренно устраивая сцену. – Сейчас позвоню в полицию.

– Соф, не надо. Я хочу загладить вину.