Последнее поколение

– Пятьдесят один? Значит, тогда было двадцать пять. И уже такой огромный! Представляешь, я даже не догадывалась, что мои родители могли вести себя так открыто. То есть я думала, что они взрослые люди и наверняка занимались всеми взрослыми делами. Но по какой-то причине мне всегда казалось, что они девственники. Знаю, это глупо.

Лилия присмотрелась к фотографии своей матери, сидящей рядом с мускулистыми мужчинами.

– То есть я знала, что они наверняка занимались друг с другом сексом, они же муж и жена. Но поскольку у них нет родных детей, мне всегда казалось, что они делали это не по-настоящему. А тут смотрю, они такие живые, разносторонние. Наверное, у моих родителей были взгляды гораздо шире моих – я бы никогда не разрешила мужу посещать такие места, даже вместе со мной.

На каждой фотографии внизу крошечными белыми буквами было указано имя фотографа: Бенедикт Мейер.

– Ты что-нибудь знаешь об этом Бенедикте Мейере? – спросила Лилия.

Это имя вызвало у Зака необычную реакцию. У него сначала брови поползли вверх, затем будто бы волосы на голове зашевелились, после чего он опять превратился в статую. Не ответил ни положительно, ни отрицательно.

– Так знаешь или нет? – повторила она, но ответа не дождалась.

Поискав информацию об этом человеке, Лилия ничего не нашла, словно его и вовсе не существовало, а снимки появились сами по себе.

Никто не слышал о Бенедикте Мейере, никто не слышал о его похищенных детях.

Происшествия, о котором говорила Лиза, будто вовсе не существовало. Однако снимки были и за ними должна стоять история.

– Зак, колись, – приказала Лилия. – Ты слышал о детях, похищенных Эдуардом?

В ответ телохранитель задумчиво пожал плечами. Даже Лилия, никогда не славившаяся умением распознавать ложь, поняла, что Зак что-то скрывает.

– Ты что-то знаешь, – продолжила она. – Ты выглядишь как нашкодивший кот. Только не говори, что это ты похитил тех детей, катался с ними на американских горках и ел мороженое.

– Нет, – ответил Зак.

– Тогда кто?

– Я не знаю.

– Нет, знаешь, – возразила Лилия. – Я знаю тебя очень давно и легко могу понять, когда ты что-то скрываешь. Рассказывай всё, это приказ.

– Это был специальный отдел, – после раздумий ответил Зак. Видно было, что он совсем не хочет рассказывать об Эдуарде и его делах. Сдался он только потому, что Лилия была дочерью Эдуарда. Никому другому он бы этого не рассказал. – Он следил за репутацией Эдуарда.

– Специальный отдел? – спросила Лилия. – Вроде отдела по связям с общественностью?

– Нет.

– Чёрт побери, – разозлилась Лилия. – Из камня воду легче выжать, чем из тебя пару слов. Рассказывай, что это за отдел!

– Это, – начал было Зак и замолчал, подбирая нужные слова. – Они… Выполняли незаконные поручения. И прикрывали незаконные дела.

– Какие такие дела?

– Похищение детей.

– Хорошо, это мы уже уяснили, спасибо, ты молодец. Я знаю, что ты делаешь над собой усилие, рассказывая мне об отце, – похвалила его Лилия. – Теперь расскажи подробнее, почему об этом отделе ничего не известно. Когда он закрылся?

– Он не закрывался, – ответил Зак. – Это всё ещё часть «Транстека».

– И что он делает?

Вместо ответа Зак опять замолчал, словно превратившись в статую. Едва начавшись, диалог вновь вернулся в изначальную точку.

– Зак, ты помнишь, что не мама главная в нашей компании? Эдуард оставил все акции нам, своим детям. А у мамы осталось немного акций «Сенсента», поскольку она сестра Томаса Уэбстера и тётя Оскара. Так что твой настоящий начальник – я. И ты должен подчиняться моим приказам.

Казалось, слова Лилии не произвели на него никакого впечатления. Несмотря на то что она утверждала, что главная, Зак по-прежнему воспринимал Елизавету как босса, а Лилию как несмышлёную девочку.

Как никогда прежде Лилия почувствовала желание быть уважаемой, чтобы её боялись, как её отца.

– Зак, – повторила она. – Не заставляй меня злиться. Что случилось с детьми?

Каждый раз, когда она упоминала детей, лицо телохранителя менялось, словно их упоминание больно било по его психике.

– Что случилось с детьми, Зак? – Лилия словно стучала кулаком в стекло, трескающееся при каждом ударе. – Дети, Зак. Что с ними случилось? Дети, дети, дети…

Видимо, что-то в её голосе заставило телохранителя отступить. Он глубоко вздохнул и произнёс совершенно другим голосом:

– Отдел «Р» совершал незаконные дела там, где не получалось договориться законно. Отдел похитил детей репортёра, когда тот отказался принимать денежную компенсацию.

– И что случилось с этими детьми, когда репортёр всё-таки опубликовал снимки?

Лицо телохранителя осунулось. Каждая морщина на его лице увеличилась в размере, кожа обвисла. Он всего на секунду потерял концентрацию, но за это время Лилия успела рассмотреть настоящую сущность человека перед ним. Зак был напуган и бесконечно устал, казалось, он разочарован в своей работе и в людях, которых он защищал.

– Что случилось с детьми, Зак?