Последнее приключение странника

Двумя часами раньше Гари покинул машину, не ожидая моего ответа на свое признание в любви. Я не справилась с искушением и тоже открыла дверцу, прошла за ним несколько метров, но он не обратил на меня внимания. Через несколько шагов он застыл, и я остановилась. Он поник, взъерошил волосы, сильно потер лицо, как будто старался проснуться. И неожиданно гордо выпрямился. В чем ему удалось убедить себя? Без малейшего колебания он двинулся вперед. Он готов был вступить в битву со своими демонами, угрызениями совести, а заодно и с сожалениями. Его силуэт на фоне клонящегося к закату солнца взволновал меня до глубины души. Мне больше не требовалось доказательств моей любви к нему, однако сам того не подозревая, он только что предъявил мне такое доказательство. Когда он скрылся вдали, мне стало одиноко без него, без его присутствия. Я подошла к машине. Позвонила детям, чтобы проверить, все ли в порядке. Они успокоили меня и поинтересовались, как там Гари, потому что, когда мы уезжали, он был какой-то не такой. Их сближение впечатляло. Гари пользовался у детей авторитетом, они уважали его, хоть я ничего от них не требовала, не ожидая от их взаимоотношений ничего, кроме мира и спокойствия. Но они нашли друг друга. Дети уже полюбили Гари, а он возвращал им любовь в стократном размере.

Я собралась садиться за руль, когда меня окликнул женский голос:

– Подождите, мадемуазель!

Я обернулась: ко мне легкими шагами бежала женщина средних лет, красивая, естественная, без макияжа, с опаленной ветром и солнцем кожей, с большими влажными и сияющими глазами.

– Вы приехали с Гари… Я его мать.

– Добрый вечер, мадам, я Эрин.

Почему я так представилась, если у нее не было ни малейшего представления о том, кто я такая? Она вежливо улыбнулась:

– Уже уезжаете?

– Э-э-э… да… Я собиралась прогуляться, пока его жду… Но вообще-то я не знаю.

– Вдруг ожидание затянется? Во всяком случае, я на это надеюсь, это стало бы добрым знаком. Заходите в тепло, подождете вместе со мной.

Я присоединилась к ней, не задавая никаких вопросов. Если все пойдет плохо, я буду рядом и смогу забрать его, подставить ему плечо. Отвезти домой. Я запретила себе оглядываться по сторонам в поисках чего-то, что позволило бы мне больше узнать о Гари. Однако сразу мысленно зафиксировала разительный контраст между грубостью стапеля и теплой атмосферой дома. Все – мебель, интерьер – было простым, но светлым, удобным и гостеприимным. В этом доме тянуло отдохнуть у камина, с хорошей книжкой в руках, перед окнами, в которых вдалеке мелькало море. Атмосфера была и ободряющей, и умиротворяющей. Возможно, источником мягкости Гари был как раз этот дом, в котором он рос.

– Как насчет грога, Эрин? Я всегда пью его, когда мой муж и сыновья ссорятся, а это длится уже сорок лет… Я вижу вас впервые, но догадываюсь, что с вами все наладится.

Я улыбнулась ей; ее замечание меня по-настоящему порадовало.

– С удовольствием.

– Располагайтесь.

Она вышла. Я не утерпела и подошла к окну, выходящему на эллинг. Я различила два силуэта, похожих на Гари, но ни один из них не был Гари, его закрывало от меня старое судно. Он взялся за работу вместе с отцом и братом. Что он испытывает рядом с ними?

В моей руке появилась дымящаяся ароматная чашка. Его мать стояла рядом со мной и жадно всматривалась в мужа и сыновей.

– Спасибо, спасибо, что вернули его домой.

– Я здесь ни при чем, это все он… Это все Гари.

Она снисходительно помотала головой:

– Я пока еще неплохо знаю своего сына: если бы его не поддержал кто-то, кого он любит, его бы здесь не было. Вы точно того стоите, раз он сдвинулся с места.

– Ему надоело страдать, он нуждается в спокойствии.

– Ради вас.

– Ради него самого, уверяю вас.

– Тогда ладно… Они там пробудут несколько часов. Проходите, садитесь.

Следующий час мы с перерывами на молчание болтали обо всем и ни о чем, о Сен-Мало, об их доме. А потом темы беседы исчерпались. Она не отвлекаясь следила за стеклянной дверью, чтобы узнать, кто войдет первым. Ее муж? Есть вероятность, что он будет зол. Младший сын? Или старший, которого она так ждала, так надеялась на его приезд?

– Послушайте, Эрин, вот уже два месяца, как он обещает приехать… С тех пор как прилетел с Реюньона – впрочем, он мог быть где-то в другом месте, нам же ничего не известно, – он начал общаться с нами немного чаще, но все равно ему это трудно. Так что я счастлива, даже если я его не увижу, не дотронусь до него. Сын вернулся домой…

Мои дети еще маленькие. Я не представляла себе, каково это – не видеться с ними годами, даже когда они станут взрослыми. Страдание матери Гари было практически осязаемым, и я ей сопереживала. Мне неизбежно пришел на ум Иван, пусть здесь ему и не место. Иван не был отцом. Он без сожалений бросил своих детей и забыл их.

– Как у вас получилось? Ну, то есть как вам удалось продержаться без сына и почти без новостей от него? С такой раной…

– Я ждала… Я в нем не сомневалась… И не ошиблась.

– Вряд ли я бы такое вытерпела.

И тут она собралась мне ответить, но прервала сама себя и внимательно всмотрелась в меня.

– У вас есть дети, Эрин?