Последнее приключение странника

Я перевидал по всему миру множество мест, одно удивительнее другого; мало кому выпала удача побывать в своей жизни хотя бы в некоторых из них. Мне повезло. Мне была знакома красота. Такая, от которой перехватывает дыхание, а по щекам катятся слезы, потому что ты чувствуешь себя крошечным перед лицом природы. Красота, которую мечтаешь всегда держать перед глазами, но никогда не сумеешь описать. Красота, которую не передаст ни одно фото, даже сделанное лучшим из лучших. Красота, полнота которой укладывается в одно мимолетное мгновение. Тем не менее созерцание этих чудес ни разу не вызвало у меня таких эмоций, которые пронзили меня сейчас. Я был на суше, и я был счастлив, но при этом растерян, парализован. Как если бы я очутился в этом месте в первый и последний раз в жизни и при этом сознавал, что привязан к нему частью моего существа. А ведь тут не было никакой красоты – в том смысле, как ее понимает большинство людей. Но для меня все было великолепно. Все здесь слилось воедино: море, работа, мощь, кровь, пот, усилия, слезы, любовь. Земля, изуродованная грязью и следами от колес буксиров. С одной стороны – длинный каменный одноэтажный дом родителей. Мать старалась, чтобы он не выглядел как пристройка к верфи. От дома, покрытого белой краской, веяло уютом, несмотря на узкие окна. Он смягчал суровость жизни, какой жили отец и мать. С другой стороны – эллинг. Огромный центральный ангар из дерева и стальных листов, по бокам – два ангара поменьше. Когда-то они были выкрашены в темно-синий цвет. Сегодня синева почти исчезла, ее заменили черные следы, ржавчина и мерзкая зеленая плесень.

Эрин положила руку на мои ладони, вцепившиеся в руль: я даже не заметил, что пытаюсь его сломать.

– Давай. Иди к ним, иди к нему…

Я повернул к ней голову.

– Не беспокойся за меня. – Она догадалась, что я хочу сказать. – Я погуляю по пляжу. Позови меня, когда будешь готов. Я приду к тебе или останусь здесь. Я рядом с тобой, Гари.

Мне удалось улыбнуться ей. Потом я ее поцеловал.

– Я люблю тебя.

Я вышел из машины, не оглядываясь. Преодолел несколько метров жидкой грязи, привычной по детским воспоминаниям. После чего замер на месте. Провел рукой по волосам, лицу, пробуя встряхнуться, вспомнить, что я существую и нахожусь здесь. В нескольких метрах от моей семьи. От моих семей. От той, которая вылепила меня. И от той, что я пытаюсь создать с женщиной, которую люблю до безумия, и с ее детьми, уже занявшими место в моей душе. От этих семей я никогда не сбегу. Я несколько раз глубоко вдохнул воздух, как будто собирался задержать дыхание. Сделал шаг, второй, третий и так далее, пока не подобрался к эллингу. Несколько лодок дожидались своей очереди на обслуживание. На земле валялись куски ветоши. Некоторые были свернуты в клубки, другие, использованные, но не убранные, валялись на земле. Буксиры. Двигатели. Я снова остановился на площадке, служившей стоянкой. Две фигуры, укрывшиеся от дождя и ветра и освещенные несколькими фонарями, хлопотали вокруг суденышка, старого как мир. Я его хорошо помнил, с тех пор как был ребенком. Остов этого кораблика отец взял в работу еще в ту эпоху, когда швырнул меня в море. Он хотел, чтобы когда-нибудь мы всей семьей поплыли на нем. Этим кораблем он занимался, когда не было заказов, то есть не занимался никогда. Но мой брат обладал способностью, которой отец был лишен. Не жалеть времени на то, что важно и ценно.

Две фигуры. Постаревший я сам. И тоже я, но помоложе. Так странно было находить себя в них. Встретиться с самим собой.