Последнее сокровище империи

– Э, ты руки мне освободи! Так в гору идти несподручно!

На этот раз Федор не возражал. Пока возился с путами пленника, Багров, дождавшись, когда Алексей выйдет из круга, отнял у него ружье. Во взгляде бандита по-прежнему читались страх и недоверие.

Двинулись наконец…

Подъем в том месте оказался круче, чем ожидалось. Однако шли они все же в нужном направлении – на то указывала змеящаяся вверх узкая, хоть нечасто хоженая, как оценил опытный таежник Багров, тропа.

Взбирались на склон не меньше часа. А оборвалась тропа возле узкой каменной площадки – снизу не разглядеть, даже если знаешь что ищешь. Куда дальше идти, было непонятно: прямо перед ними высился громадный, в полтора человеческих роста, валун.

– И куда мы пришли? – вырвалось у Рогожина.

– Тупик, – согласился Кречет. – Что скажешь, Алешка?

Вместо ответа Берсенев, присмотревшись к валуну, протянул руку, коснулся чего-то пальцами.

– Вот.

Остальные тоже присмотрелись. Ничего особенного, на камне выбита извилистая линия, будто кто-то орудовал дрожащей рукой. Линия не просто извивалась – закруглялась вниз, становясь при более внимательном рассмотрении похожей либо на вопросительный знак, либо на…

– Змея!

Антон и Алексей выкрикнули это почти в унисон, и Багров даже оглянулся, шаря под ногами в поисках ядовитой гадины. Но палец Берсенева снова ткнулся о камень, он повторил, теперь уже уверенно:

– Вот. Похоже на змею… Знак, обозначающий змею. Что это может значить, а, мужики?

Теперь и Рогожин с Багровым внимательно всмотрелись в наскальный рисунок.

– Гляди ты… Правда, на змейку похоже. Которая в клубок сворачивается, – согласился Федор.

– Она и есть, – уверенно подтвердил Багров. – У самоедов змея – знак, который путь в недра земли указывает.

– То есть мы на верном пути! – констатировал Кречет. – Узнать бы теперь, где этот верный путь. Может, змея, то есть рисунок, указывает?

Багров почесал затылок, выдал глубокомысленное:

– А шут его знает…

– Глубокая мысль, господа разбойники! – хмыкнул Антон. – Куда дальше? Под землю лезть? В те самые недра? Какая у ваших тунгусов теперь сказка припасена?

Но прежде чем Багров собрался начать пререкания, Берсенев выкрикнул:

– Стойте! Как ты сказал, Антон?

– Что я сказал? – искренне удивился Кречет.

– Только что! Повтори еще раз, слово в слово – как ты сказал.

– Ну… Глубокая мысль… Господа разбойники…

– Почему именно разбойники?

– А как? Разбойники… Ты же сам несколько дней Лизу дразнил за то, что разбойников боится. Вот и накликал… – Антон красноречиво кивнул на Рогожина с Багровым, переводивших взгляды с одного пленника на другого.

– Погоди. Сюда мы пришли вроде как по следу золотого жука, – Берсенев загнул один палец. – Здесь история про жука заканчивается. Имеется вроде как другой указатель, уже не медвежий череп, – он загнул другой палец. – И должна, судя по ребусу Даймонда, начаться арабская сказка. Сказка о разбойниках…

– Не понимаю, Алешка. Все равно не понимаю.

– Арабская сказка о разбойниках, – упрямо повторил Берсенев. – Вспомни: Али-Баба и сорок разбойников. Из сказок Шехерезады, «Тысяча и одна ночь!» Там разбойники прятали сокровища в пещере… Череп. Глазница. Камень. Пещера.

Коротко замахнувшись, Кречет хватил кулаком по валуну.

– Пещера! Именно пещера… Похоже, здесь должен быть вход в пещеру! Ищите!

Уже совсем не имея желания спорить, Рогожин с Багровым затоптались на месте, глядя по сторонам. Матвей увидел то, что искали, первым – показал рукой куда-то в правую сторону. Пройдя в том направлении, Берсенев увидел узенькую, поросшую мхом тропинку, струящуюся вниз. Идти по ней можно было только друг за дружкой, она вывела вплотную к горе – и тут наконец Алексей увидел.

Этого нельзя было рассмотреть снизу. Это скрывал лесистый склон.

Этого никогда не увидеть ночью. Даже днем не всегда разглядишь – ведь только восходящее, предрассветное солнце своими лучами указывает путь. Стоит ему зайти за гору и отыскать это место будет намного сложнее.

Это сразу не разглядеть, если не знаешь, что и где именно искать.

Узкий проход, ведущий вниз, в скрытое от посторонних глаз горное ущелье.

Берсенев, не оглядываясь, скользнул в проход первым. За ним – Кречет, Рогожин, Багров замыкал маленькую процессию…

Пройдя по недлинному коридору, все четверо оказались в ущелье, на первый взгляд – не очень широком и не ахти каком глубоком. Стояла тишина, нарушаемая журчанием горного ручья по каменистому дну.

Берсенев поднял голову, попытавшись представить, как все это будет выглядеть с высоты птичьего полета. Никакой другой аналогии, кроме как с вулканическим кратером, в его голову не пришло.

А вот Кречета совершенно не занимало само ущелье. Его вообще больше ничего не занимало – внизу, на каменистом дне, маячила деревянная хибара. Сейчас они стояли на высоте примерно в три человеческих роста, и отсюда Антон ясно видел не только хижину, но и несколько сложенных из камней холмиков, слишком явно напоминающих могильные. Уже ни на кого не глядя, поручик поспешил вниз, удерживая баланс руками в воздухе, словно канатоходец.

– Куда?! – выкрикнул Багров, щелкая затвором.