Последнее совпадение

— Эх, твоими бы устами да мед пить, — вздохнула Лили. — Я, конечно, могла бы и покапризничать за столь позднее приглашение, но, так и быть, на сей раз это вопиющее нарушение этикета сойдет тебе с рук. При одном условии, разумеется.

— Ты заговорила прямо как Вульф, — укоризненно покачал головой я. — О'кей, что за условие?

— Что ты поведешь меня в «Рустерман». «Ля Ронде» я оставляю на свой день рождения.

— Заметано. Тогда я заскочу за тобой на такси минут через двадцать?

— Что-то ты сегодня чересчур прыткий, Эскамильо, — звонко рассмеялась Лили и повесила трубку.

Полчаса спустя мы уже сидели вдвоем с Лили за нашим любимым угловым столиком в небольшой зале на втором этаже «Рустермана» — Франц, новый владелец ресторана, оказал нам такую честь.

— Что ж, Эскамильо, — сказала Лили после того, как мы заказали напитки, а я рассказал про неожиданный визит Мигана с Дойлом, — как тебе теперь нравится общаться с разными членами моего семейства?

— Умеренно, если необходимо выразиться одним словом.

— Может, объяснишь поподробнее, или Ниро Вульф заставил тебя принести обет молчания?

Я приподнял одну бровь, хитро улыбаясь.

— Рядом с тобой меня не страшат никакие подробности. Я готов раструбить тебе любые секреты, но это будет тебе кое-что стоить.

— Зная твою корыстную натуру, иного я от тебя и не ожидала — тебе нужны кое-какие сведения?

— Господи, ты просто нечеловечески догадлива! — восхитился я и тут же, не сходя с места. принялся излагать события последних двух дней.

— Очень любопытно, — сказала Лили, когда мы оба набросились на салат. — Похоже, наша Миган набирает свою боевую форму.

— Как и Вульф. Хотя боюсь, как бы после сегодняшней стычки с ним не случился рецидив; уйдет ведь тогда навсегда к своим орхидеям, книгам, пиву и яствам.

— Ерунда! Миган не заслуживает такого внимания. Хотя, по-моему, твой босс и без того живет именно так, как ты только что описал.

— Хорошо, будем считать, что я погорячился. Теперь вопрос: способна ли твоя сестра — для удобства буду звать её так — на убийство? И, если да, то возможно ли, чтобы она сделала козлом отпущения собственного сына?

— Вообще-то это не один, а два вопроса, но я спорить не стану. Отвечаю на первый вопрос: безусловно, да. На мой взгляд, Миган может пойти на убийство, если оно ей выгодно, и если она рассчитывает выйти сухой из воды. Второй вопрос посложнее. Они с Майклом, мягко говоря, не слишком ладили. Я же говорила тебе, что с его отцовством не все ясно. Майкл прослышал об этом несколько лет назад, когда учился на одном из первых курсов колледжа. Однако, вместо того, чтобы излить гнев на отца — я его разок видела, но впечатления он на меня не произвел, — который живет сейчас в Европе, Майкл взвалил всю вину за случившееся с ним на свою мать. Квалифицировал её как женщину, мягко говоря, не слишком моральную. Майкл — очень консервативный молодой человек, поэтому он не мог ни понять, ни простить поступка матери. Прежде они были очень близки, а вот с тех пор между ними словно кошка пробежала. И тем не менее я бы не сказала, что Миган готова сделать его козлом отпущения.

— Значит индульгенцию ей даешь? — спросил я, запуская зубы в аппетитную телячью ножку.

— Ты задал мне вопрос, Эскамильо, даже два вопроса, и я попыталась честно на них ответить, исходя из знания характера и склада ума своей сводной сестры. Если это называется «выдать индульгенцию», то вы правы, Ваша честь.

— Ладно, я больше не буду, — пообещал я, пережевывая вкусное мясо. — А что ты можешь сказать насчет Дойла Джеймса? Исходя из знаний его характера и склада ума, конечно.

— Извини, Арчи, но и это не совсем просто. Видишь ли, с одной стороны, Дойл вполне мог убить Линвилла — его мне даже легче представить в роли убийцы, чем Миган. Но я категорически отвергаю, чтобы он спокойно отправить Майкла в тюрьму вместо себя.

— Несмотря даже на то, что Дойл, по всей видимости, не настоящий отец Майкла?

— На мой взгляд, для Дойла это не столь важно. Жизнь он, конечно, вел бурную — женщины, виски, финансовые аферы. Правда, все это началось после развода с Миган, потому как человек-то он вполне порядочный и честный. Выдержки, правда, порой не хватает, но сердце у него доброе. Словом, рассуждаю я сейчас сердцем, а не умом.

— Я, конечно, знаю его куда хуже, чем ты, — сказал я. — Собственно говоря, до последней недели я его много лет не видел. Но я согласен: впечатление он оставляет приятное. Да и Миган может на место поставить, а это уже говорит о многом.

— Кажется, ты не в восторге от моей драгоценной сестрицы...

— Как ты догадалась? Кстати, о сестрице: что ты думаешь про её безукоризненного дружка Памсетта? Помимо того, о чем мы вчера говорили.

— Ты хочешь спросить, мог ли Эдвард убить Линвилла? Боюсь, что в данном случае я — пас. Однако, хотя я его знаю не слишком хорошо, мне трудно представить, как он замахивается на кого-то монтировкой в темном, грязном гараже. Там же можно руки запачкать, не говоря уж о пиджаке за четыре сотни.

— Да, он чистюля, это точно.

— К тому же, — продолжала рассуждать вслух Лили, — что могло подтолкнуть его на убийство?