Последнее волшебство. Недобрый день. Принц и паломница

– Довольно, принцесса. Поезжай, да поскорее. Мы постараемся возвратиться как можно позже, уже после рассвета. Господь да сохранит тебя и твоего сироту-сына! Будем же уповать на то, что в один прекрасный день мы встретимся вновь в мире и безопасности.

Садук развернул коня, пустил его легкой рысью, и скоро они с братом уже исчезли в сумерках. Из-под деревьев выехал Горен:

– Я все слышал. Мы спасены?

– Мы спасены, благодарение Господу и двум честным людям! Так что теперь Александр может плакать, сколько его душе угодно. Едем, Сара.

Принцесса снова повернула коня на восток и добавила – тихо, чтобы не услышал Горен:

– А вот мне плакать нельзя.

Глава 4

Дорога заняла у них почти месяц. Не зная, как Марк воспримет рассказ Садука и поверит ли ему, беглецы остереглись ехать напрямик, но пробирались окольными тропами, какими пользуются селяне да углежоги: либо напролом через лес, либо вдоль укромных речных долин, либо через заболоченные низины, которые – уже после того, как маленький отряд достиг Марковых границ и вступил в Летнюю страну, – изобиловали опасными трясинами и топями. Денег у Анны оказалось больше чем достаточно; в придачу к тому, что она успела прихватить, собирая вещи, и к тому, что заставил ее взять Друстан, она обнаружила в переметной суме еще один набитый золотом кошель – надо думать, тоже Друстан сунул. Так что путникам было чем расплачиваться по дороге. Иногда им случалось остановиться в довольно приличной таверне на день-другой и дать отдых себе и лошадям, но обычно приходилось благодарить судьбу за ночлег в придорожной хижине, или в сарае, или даже, в самом худшем случае, в заброшенной пастушьей хижине: летом пастухи перегоняли стада на высокогорные пастбища.

Тяжкий путь и постоянная забота о ребенке – и необходимость постоянно подбадривать и утешать Сару – оказались Анне во благо: горевать у нее не было времени. Дни текли своим чередом: утомительная скачка, поиски безопасного пути, а с угасанием дня – и ночлега. К ночи принцесса так уставала, что спала крепко, без снов.

До Глевума они доехали за три недели, а дальше двинулись окольным путем к мосту. Но, едва оказавшись по ту сторону Северна, за пределами Летней страны, где дороги в Корнуолл охранялись людьми верховного короля, беглецы почувствовали себя в безопасности. Впрочем, Анна по-прежнему опасалась, что Марк догадается, куда она направилась.

Замок Крайг-Ариан, которым некогда владел Аннин родич, стоял у входа в долину реки Уай, чуть выше по склону, среди холмов, подле одного из притоков. Овдовевшая Теодора недавно снова вышла замуж, за пожилого мужчину именем Барнабас, который прежде служил офицером в войске верховного короля. Анна и ее кузен никогда не были близки, но с Теодорой она время от времени обменивалась посланиями. Все заинтересованные стороны, безусловно, знали, что, поскольку у Теодоры детей нет, Анна притязает на Крайг-Ариан и его земли с бóльшим правом, нежели вдова и ее новый муж, так что принцесса имела полное право искать там приюта. Но времени известить тамошних обитателей о смерти Бодуина и попросить прибежища для себя и своего сына у Анны просто не было.

Усталый маленький отряд медленно поднимался по извилистой речной долине: путешествие близилось к концу. Анна ведать не ведала, что за прием ее ждет. Она никогда не видела Барнабаса и понятия не имела, что он за человек. Ветеран артуровской армии женился на состоятельной вдове и, выйдя в отставку, поселился в уютном маленьком замке среди плодородных земель… Возможно, и даже очень вероятно, тоскливо думала Анна, что он захлопнет ворота перед вдовой Бодуина и ее маленьким сыном, который однажды может выдворить из Крайг-Ариана и самого Барнабаса, и его наследников. И кто его осудит, если он побоится навлечь на себя гнев короля Марка, приютив беглую принцессу? Да у него найдутся самые что ни на есть веские причины не пускать ее на порог.

Когда наконец вдали показался замок, возвышающийся на лесистой скале, Анна приказала остановиться и послала Горена вперед с вестью о том, что Бодуин погиб, а овдовевшая принцесса просит о прибежище.

– О прибежище – и не более того, – устало промолвила она. – О большем я просить не могу; видит Бог, у меня самой не так много прав. Но ради мальчика… Моли их дозволить ребенку жить здесь тайно и в безопасности, до тех пор, пока я не смогу отправиться к верховному королю в Камелот и воззвать к нему о справедливости. Ступай же, Горен. Мы подождем тебя здесь, у реки.

Но все ее тревоги оказались беспочвенны. Горен вернулся не один: его сопровождал сам Барнабас и с полдюжины слуг; мулы несли паланкин, в котором ехала его тучная супруга. Она приветствовала Анну поцелуями и слезами радости, усадила ее с мальчиком в свой паланкин, и все отправились обратно в замок.

– Ибо это твой дом и его тоже, – промолвила Теодора, – и добро пожаловать! Нет, ни слова более! Ты, верно, устала до смерти, и диво ли? Едем же; ты отдохнешь, отобедаешь, а тогда и расскажешь нам обо всем, что случилось.