Последнее волшебство. Недобрый день. Принц и паломница

Вот так вышло, что минут двадцать спустя Друстан, с мечом наголо в правой руке и с ребенком в левой, пинком ноги широко распахнул дверь и приготовился первым спускаться по башенной лестнице. Анна и ее прислужница Сара увязали все, что решились захватить с собою, в тюки, которые предстояло уложить в переметные сумы, а принцесса так и не рассталась с мужниным мечом.

– Теперь быстро, – приказал Друстан.

Но уже от порога Анна стремительно развернулась, кинулась обратно в покои и подбежала к кровати. Друстан с Сарой ожидали печального прощания, – наверное, принцесса поцелует покойного в лоб. Малыш молча наблюдал за происходящим с Друстанова плеча; его широко раскрытые глазенки все еще затуманивал сон.

Анна нагнулась над постелью и в течение нескольких страшных мгновений словно бы боролась с трупом мужа. Когда же она вновь выпрямилась, все увидели, что она сняла с покойного вышитую рубашку, которую Бодуин еще совсем недавно надел на себя, ласково усмехаясь жене. На груди, где тонкий шелк сплетался в узор, уже подсыхали потемневшие пятна крови.

По-видимому, вдове было не до поцелуев. Она постояла мгновение, прижимая к груди окровавленную рубашку, и обратилась к лежащему на постели.

– Господин мой, – промолвила жена Бодуина, – сын твой наденет твою рубашку, возьмет в руки твой меч и, когда вырастет, расплатится с корнуэльским чудовищем за злодеяние сегодняшней ночи. Я обещаю тебе это, а эти трое да будут мне свидетелями.

Анна развернулась и последовала за Друстаном вниз, туда, где слуга уже ждал с лошадьми.

Глава 3

Месяц тонул в туманной дымке, но хоть сколько-то света от него было. Маленький отряд продвигался вперед со всей осторожностью, но, когда он выбрался на береговую тропку, море словно бы отразило свет небес, и дорога стала просматриваться лучше. Беглецы ехали вдоль берега на протяжении нескольких миль, настолько быстро, насколько позволяла неровная местность, и, поднимая тучи брызг, преодолевали броды. Но вот тропа свернула вверх по крутому склону холма к гребню и к вересковому нагорью, туда, где древняя римская дорога пересекала по мосту реку Тамарус. Оттуда путь лежал точно на восток.

Здесь, даже без отраженного света моря, ехать стало легче. Дорога вела прямо, и хотя тут и там была изрыта колдобинами и заросла травой, но поддерживалась в относительно сносном состоянии. Спустя какое-то время небеса прояснились и замерцало несколько звезд.

Горен, слуга, посланный Друстаном, дорогу знал; лошади были хорошие, свежие. Беглецы ехали быстро. Горевать Анне по-прежнему было некогда; она напряженно вглядывалась в дорогу поверх шеи гнедого, высматривая колдобины. Думала она лишь о бегстве и о том, как оградить от опасности сына. Бодуинов меч в ножнах висел у луки седла; окровавленную рубашку в спешке свернули и затолкали в переметную суму, а могучий гнедой, на котором она ехала, некогда принадлежал Бодуину. До поры этого ей было достаточно: Бодуин здесь, с ней, а сын Бодуина крепко спит на руках у Сары. Анна не отрывала глаз от смутно различимой дороги, все мысли ее сосредоточились на предстоящем путешествии; она скакала вперед, спасая себя и сына.

И все равно, не проехали они и десяти миль, как Горен обернулся в седле и встревоженно указал назад. Спустя мгновение Анна услышала то же, что и он. Цокот копыт на дороге позади них. Погоня стремительно приближалась.

Анна хлестнула поводьями по шее коня, и гнедой, который и без того несся во весь опор, помчался еще быстрее. За ее спиной малыш сонно захныкал; Сара испуганно пыталась его унять.

– Бесполезно, госпожа, – выдохнул Горен. – Долго мы так ехать не сможем. Из этой вашей Сары наездница никудышная; а на такой скорости, если ее кляча споткнется…

– Сколько там лошадей? Непонятно?

– Две по меньшей мере. Может, и не больше. Но двух более чем достаточно, – мрачно промолвил слуга.

– Тогда что будем делать? Остановимся и встретим их лицом к лицу? Я вооружена, ты тоже; к тому времени, как они нас настигнут, мы уже успеем отдышаться, а они, напротив, запыхаются. Если съехать в сторону, на вересковую пустошь…

– Можно, но не здесь. Есть одно местечко чуть подальше – старый карьер, где раньше щебень добывали. Там растут деревья, и довольно густо: ветер ведь туда не задувает. Будет где укрыться. Это все, что мы можем, – схорониться там и надеяться, что всадники, может статься, проедут мимо.

– Или что это безобидные путники и до нас им нет дела?