Последнее волшебство. Недобрый день. Принц и паломница

А между тем его по-прежнему призывал долг вежливости. Александр с легкостью отыскал дорогу в женские покои, где леди Лунед и ее дамы сидели за рукоделием. Управительница приняла его с явным удовольствием, остальные дамы радостными восклицаниями отметили его благополучное выздоровление и цветущий вид. Александр дважды попросил прощения за то, что так долго загостился в такое неподходящее время; леди Лунед очаровательно отмела все извинения и вновь повторила, как ему рада. Нужно отметить, что в ходе обмена любезностями ни управительница, ни Александр ни словом не обмолвились о том, как бы положить конец затянувшемуся визиту. Лунед – поскольку Моргана, внушавшая ей страх, ясно дала понять, что юноша должен остаться, а Александр – поскольку он твердо решился, со всем самомнением юности, со всей пылкой страстью, что воспламенили в нем зелья и приманчивые ухищрения Морганы, кинуться очертя голову – причем прилюдно – в свой первый роман. И какой роман! Как любой из его сверстников, Александр, конечно же, посматривал по сторонам, но это вам не мимолетные увлечения юности. Это же совсем другое! Женщина, прекраснее которой он в жизни не видел, и притом еще и королева, и сестра верховного короля! И Александр, ее избранник (в этом юноша не сомневался), влюбленный до безумия, теперь мечтал лишь о том, чтобы разделить с ней ложе и после стать ее признанным возлюбленным в глазах всего мира – или, по крайней мере, в глазах всех прочих молодых рыцарей ее «совета».

Тем же вечером, к вящему удовольствию Александра, тайное стало явным – причем на виду у всех обитателей замка. За ужином в зале Александра усадили по правую руку от королевы. С другой стороны от него поместилась одна из королевиных дам, весьма преклонного возраста (все прислужницы Морганы без исключения были стары или некрасивы), которую занимала главным образом еда. По левую руку от королевы сидела Лунед; она по большей части помалкивала, и Моргана ее почти не замечала. А королева, в кремово-белом платье, искрящемся бриллиантами, оделась словно на триумфальный пир. Темные волосы были уложены в высокую прическу, дополненную драгоценностями и тонкой, как паутинка, вуалью, а лицо искусно подкрашено: в свете свечей казалось, что королеве лет двадцать, никак не больше.

Более блистательного признания Александр не мог и желать. Небольшой зал заполонили королевины рыцари; между ними тут и там сидели несколько дам из свиты Лунед и Морганы. Стража верховного короля осталась снаружи, так что вполне могло показаться, будто славная компания съехалась на пир к какому-нибудь лорду. Стоял веселый гомон, звенел смех, столы ломились от снеди и вина, но нетрудно было заметить, что почти все глаза устремлены на Моргану и пригожего юношу рядом с нею.

И любопытным было на что посмотреть: Моргана об этом позаботилась. Почти все время она беседовала только с Александром, она наклонялась к юноше совсем близко, задевая его то рукавом, а то и рукою. Наконец она подняла кубок с вином, на глазах у всех выпила за здоровье Александра, а затем, поцеловав край кубка, передала его гостю, чтобы тот отпил в свой черед. Ослепленный Александр – по правде сказать, от изобильной пищи и вина, после долгого воздержания во время болезни, ему сделалось нехорошо – не заметил взглядов, которыми обменивались рыцари из свиты Морганы, – взглядов по большей части улыбчивых, хотя кое-кто посматривал угрюмо. Зная королеву, нетрудно было истолковать эти улыбки: «Никак твоя очередь настала? Так налетай, петушок! Кукарекай, пока можешь!»

В ту ночь Моргана к нему не пришла. Мальчик Питер, как всегда, явился помочь гостю лечь в постель и принес знакомый кувшин с целительным питьем, посланный королевой. Еще не настолько окрепший, как ему казалось, одурманенный вином и восторгами пиршества, Александр послушно осушил кубок и лег в постель. Питер загасил свечу и вышел.

Александр полежал немного, не сводя глаз с двери и прислушиваясь, – хотя королева, оправдывая свое прозвище, двигалась легко и бесшумно, точно фея, и гость узнал бы о ее появлении во тьме лишь по прикосновению да исходящему от нее благоуханию. Но снадобье подействовало еще до того, как развеялся дымок от потушенной свечки, и юноша уснул.

Моргана, конечно же, знала, что делает. Когда Александр проснулся на следующее утро, королева была уже далеко от замка – она выехала на охоту вместе со своими рыцарями, как всегда под присмотром Артуровой стражи. Вечером она опять не появилась. У королевы болит голова, объяснил Питер, но завтра ей станет легче, и если принц выйдет к ней поутру, примерно в третьем часу, может статься, они бы вместе проехались верхом?..

Питье, посланное юноше той ночью, имело совсем другой вкус: к сладости примешивалось что-то острое и одновременно тягучее, обещающее крепкий сон. Но обещание не оправдалось. Паж уложил больного, затушил свечу и вышел, но Александр так и не сомкнул глаз, терзаясь муками неутоленной любви, изнывая от сомнений и беспокойства в преддверии утреннего свидания.

Глава 25