Последней главы не будет

И если сейчас сбежать из этого балагана, то тогда я снова буду чувствовать ее доверие, ее тепло, и тогда я и сам постепенно начну успокаиваться и всех их забывать…

Но нет, вон бегут уже по дорожке первые расфурыренные матрешки, стучат каблучками, изображая удивление и радость, и расплываются мне в улыбках так, будто я ни много ни мало сам Джордж Клуни, а наши парни уже раздвигают столы, смуглые, похожие друг на друга, как дети одной матери, официанты суетятся с посудой и тонкими крахмальными скатертями.

Диджей уже настраивает музыку, а Игорь, парень, который будет сегодня ведущим, уже успел пару раз подскочить ко мне с тупыми вопросами.

Никуда я не уйду.

Все мое существо отчаянно жаждет протеста, но страх и неуверенность сильнее, они не позволяют мне сделать ни одного шага!

Ладно, пора завязывать бухать, а то еще координация движений нарушится, и тогда я точно спалюсь…

Я рассчитался с барменом, не забыв насыпать ему в ладонь напоследок щедрую гору монет в один и два евро, подмигнул ему уныло и пошел включаться в процесс.

Все то время, что я пытался любезничать с нашими дамами и отмахиваться от шуток-прибауток парней, мой взгляд почти не отрывался от каменной дорожки, ведущей отсюда к зданию отеля.

Вскоре стало очень шумно, душно от смешения мужских и женских духов, тревожно от количества фиолетового цвета в нарядах дам, и вдруг что-то злое, упрямое внутри меня как будто бы расправилось, и я вмиг сделался собранным, безразличным и чересчур деятельным!

Алиса пришла одной из последних.

Платье на ней было снова белое, но уже другое, с красным поясом, пышной юбкой и почти до неприличия открытой спиной.

Я кивнул ей, она тут же поймала мой взгляд и лукаво, таинственно улыбнулась мне в ответ.

А лучше бы она меня, как было три дня назад, старалась проигнорировать!

Я тут же отвернулся и сделал вид, что переключил свое внимание на первый столик, за которым сейчас хохотали две подружки Вероники Андреевны.

Прошло минут десять-пятнадцать.

Вечеринка началась.

Как я успел краем глаза заметить, Алиса, взяв с фуршетного стола бокал с вином, подсела к трем женщинам, самым молодым и приветливым из всей этой компании.

Ведущий Игорек, оттарабанив какую-то чушь, под всеобщее ликование объявил танцы до упада.

С конкурсами и призами.

Услышав это, я мигом бросился к одной достаточно неплохо танцующей бабе, у которой в прошлом имелась профессиональная подготовка.

Под ее звонкий хохот и одобрительное улюлюканье остальных я лихо крутил и вертел ее во все стороны, заставляя свое тело группироваться, а то не хватало мне еще после принятого на грудь завалиться здесь на пол вместе с ней!

После трех зажигательных танцев мы заняли второе место.

Тетка от радости все так и лезла мне на шею обниматься-целоваться, Алиса же, как я заметил, уткнувшись в свой почти не тронутый бокал с вином, прекратила общение с сидящими с ней рядом женщинами.

За дивной красоты платьем и яркой внешностью я вдруг увидел маленького потерявшегося котенка, которого хозяева забыли на улице в дождь.

Но она упрямо не уходила.

И снова музыка.

И снова я делаю вид, что не замечаю ее, и иду в противоположную сторону, чтобы пригласить на танец самую страшную и старую из наших баб.

Пока рядом нечто из аляпистых воланов и пересушенных, тонких, обрызганных невыносимо приторными духами волос лезло ко мне со своими вопросами, в моей голове наметился предварительный план действий.

Я был уверен, что Алиса вскоре все-таки отсюда уйдет, ведь это было бы сейчас самым лучшим для нас выходом!

Закончу плясать с этой, пойду пожалуюсь ребятам на плохое самочувствие, свалю по-тихому, найду где-нибудь выпивку и пойду к Алисе в номер…

А там – будь что будет!

Я проводил раскрасневшуюся женщину за ее столик, как мог вынес с улыбкой на лице все ее: «Платоша, мой милый и мой хороший!», галантно откланялся, обернулся и увидел среди танцующих и гогочущих людей Алису.

Точнее – ее спину.

Она так и не ушла.

Она стояла одна, облокотившись на колонну, ссутулила плечи и, отвернувшись ото всех, обнимала себя руками так, как будто ее бил озноб.

Ее сумочка, такая красивая, красная лакированная сумочка, сейчас валялась прямо на полу и выглядела жалкой и неуместной.

Я почувствовал, как со лба стекают холодные капли пота.

Ну все.

Этот спектакль больше продолжаться не может!

Словно придя мне на помощь, диджей поставил медленный танец, и я, стараясь ступать неслышно, подошел к ней сзади, слегка приобнял за талию и тихо, в самое ее ухо, выдохнул:

– Лиса, потанцуй со мной.

Она сделала едва уловимое движение корпусом, и я нащупал ее руки, разомкнул их, и они, безвольные, почти невесомые, равнодушно опустились в мои ладони.

Да нет, я не тащил ее, она вроде сама шла.

Но когда мы стали друг напротив друга, я, осмелившись наконец-то заглянуть ей в глаза, не на шутку испугался:

– Ты чего?!

Она молчала.

Глаза у нее были как у смертельно раненного зверька.

В них не было ни намека на злобу или ненависть, но она смотрела на меня так, что мне вдруг дико захотелось схватить самого себя сзади за шиворот и со всей силой ударить мордой прямо об каменные плитки на полу.